В Закопане крупными хлопьями падает снег. Насте семь лет , уже несколько дней она живет в центре Закопане, на четвертом этаже отеля PRL, который предоставил украинским беженцам не только игровую комнату для детей , но и номера с завтраком, обедом и ужином.

Настина мама быстро нашла работу на кухне , так что девочка в 6 утра бежит вниз поиграть с администратором Петром, а в 9:30 идет в игровую к другим детям.

— Мама взяла из дома собаку , белье и зарядные устройства для телефонов , — рассказывает девочка, — а я куклу «Холодное сердце» , еще одна осталась там, когда-нибудь я за ней вернусь.

Настя уже не так боится. Она смотрит на Гевонт Горный массив в Западных Татрах. По легенде, в горах есть огромная пещера, в которой спят рыцари короля Болеслава Смелого, которые проснутся, если Польше будет грозить опасность. и говорит , что, если случится что-то плохое, спящий рыцарь проснется и всех защитит.

Семилетняя Диана , подружка Насти, рисует голубя мира. Из Тернополя она привезла кота и плюшевого единорога. Ее мама Ира рассказывает, что Диана и ее 15-летний брат не хотели уезжать из дома. Выли сирены, а они отказывались садиться в машину. Потому что там оставались бабушка, дедушка, папа, школьные подруги и друзья, чьи семьи не имели возможности выбраться в Польшу. Теперь дети плачут, когда говорят с папой по телефону. Он там плетет маскировочные сети для танков.

— А я на успокоительных , потому что слезы уже кончились , — всхлипывает Ира.

Что написать несмываемым маркером на руках ребенка

В игровой комнате тихая девочка наклеивает бумажную вырезку с фольклорным мотивом и смотрит в Тиктоке говорящего Путина , пытаясь понять, почему он напал на ее страну. Веронике 12 лет, ее родители остались в Луцке, чтобы сражаться, а она с младшим братом и бабушкой живет у пани Дануты в нескольких кварталах от отеля PRL. Позже я узнаю, что гуралька гурали — жители горных регионов Польши беспокоится за девочку , потому что та забивается в угол и плачет.

Пятилетний Миша и семилетний Маркиан играют на ковре в машинки , у их мамы красные от слез глаза. Они вчера приехали из Львова:

— Я не рассказываю детям слишком много. Когда плачу , старший говорит: «Мама, не смотри новости». Но как тут не смотреть, ведь все время обновляется правительственный Телеграм и канал с официальными новостями из Украины в Вайбере.

12-летняя Вероника из Луцка скучает по родителям , которые остались в Украине, чтобы воевать. Она записывает свои песенки и слушает в Тик-Токе, как Путин рассказывает о нападении на ее странуФото: Барбара Гайллот

Завтра Галина выходит на работу , она будет шить шторы. Показывает мне в телефоне фото, где они с дочерью и внуками добираются из Киева во Львов — 20 часов, в тесноте, стоя:

— Дети знают только , что в нашем доме враг, с которым нужно сражаться, и поэтому папа остался.

Мария , дочь Галины, привезла с собой флакон успокоительных таблеток. Она генетик-биолог, теперь как волонтер переводит на английский медицинские карты онкологических больных, которых перевезли из Украины в Польшу.

— Моя трехлетняя дочь каждую ночь просыпается , обнимает меня за шею и постоянно спрашивает: «Мама, ты останешься со мной?» Поезд этот ей снится что ли, холодный, набитый битком, с плачущими детьми и домашними животными? Или наше убежище в Киеве со времен Первой мировой войны? — пытается понять Мария. — Выли сирены , кроме нас там еще 20 человек, а она играла с морской свинкой. Когда мы пересекли границу, нам дали еду, лекарства, горячий чай, коляску для ребенка. Какой-то мужчина из Освенцима сказал, что может отвезти нас в Краков, но довез прямо до Закопане, где моя подруга забронировала для нас номер в этом отеле. Здесь тепло, хорошее питание, малышка играет с другими детьми. Но то и дело спрашивает: «Когда мы поедем домой?»

Наш киевский детский сад разослал в Вайбере сообщение с просьбой говорить детям правду — они ведь видят , что нам, взрослым, страшно и мы плачем. В первый день войны прислали еще рекомендации, что пришить к детским курткам, что написать на руках ребенка несмываемым маркером: адрес, имя, фамилию, телефон, дату рождения, группу крови. Прислали аудиокниги для детей, украинские народные сказки, психологические игры для разрядки, советы, что делать, если дети не могут уснуть или становятся агрессивными. Нужно их обнять, объяснить: «Я рядом и сделаю все, что смогу, чтобы тебя защитить». Но только не обещать, что все будет хорошо.

«Я не могу никого поселить у себя , помогаю по-другому»

Дорота Стерба , жительница Закопане, до войны организовывала джазовые концерты и руководила туристическим агентством. Игровая комната для украинских детей — идея ее и подруги, опытного педагога.

— Мне нужно было отвлечься от войны , — говорит Дорота, — чем-то заняться. Оказалось , достаточно одного звонка владельцу отеля PRL, он тут же предоставил зал.

Второй звонок — администратору страницы «Подгалье область в Южной Польше на границе со Словакией помогаем» в Фейсбуке. Она запостила информацию о том , что нужны игрушки, пазлы, игры, канцтовары для детей. На следующий день у нас было столько вещей, что оптовый склад можно открывать, и все новое. Наша игровая комната открыта по утрам, во второй половине дня и по субботам. В воскресенье мы закрываем ее на дезинфекцию, — объясняет Дорота.

Будет еще Театр Виткация с занятиями для детей , йога. Помогают также Польские канатные дороги, скоро начнут привозить пиццу, а с детским психологом можно связаться по телефону.

— Но не хватает волонтеров , чтобы помогать с детьми — все свободны по субботам, мало кто по утрам. Еще есть мальчик, который бьет других детей и хулиганит. Он не сможет здесь остаться — у нас не терапевтический центр. Я считаю, что городские власти должны открыть украинские ясли, потому что мамы быстро находят работу. Пока городские власти помогают мало, организовали только сбор пожертвований для города Стрый в Львовской области. Основную заботу о беженцах берут на себя жители Закопане, все идет снизу.

Рецепция отеля PRL , звонит телефон — кто-то хочет привезти пожертвования. Спрашиваю, сколько таких звонков бывает за день.

— Раньше звонили непрерывно , сейчас около 20, — подсчитывает администратор.

— Они приезжают усталые , с одним чемоданом. Как-то приехала женщина с кошками, такими, без шерсти, которые стоят дороже моей машины, — смеется администратор Петр , — а у меня неплохой «гольф». Пожила у нас с детьми и кошками один день , мы их накормили, а она, уезжая, швырнула ключи, потому что вай-фай здесь работал так себе. Но в целом они очень благодарны, уезжая, говорят «спасибо», плачут, случалось, что пытались заплатить за еду.

— А как справляются украинские дети? — спрашиваю я.

— Самому маленькому ребенку годик , вчера приехал. Есть еще 15-летний — он из номера не выходит, сидит за компьютером, мы его видим только во время еды, — рассказывает администратор , которая захотела сохранить анонимность. — Помощь беженцам откликается нам по-всякому. В Подгалье поднялась волна хейта , некоторые не хотят ничего давать и еще демотивируют других.

— Недавно кто-то сказал: как это вы всё делаете за просто так? — добавляет другая сотрудница отеля. — Или говорят , что мы стараемся ради славы.

В гостиницу входит длинноволосая блондинка , жительница Закопане, она тоже не хочет назвать свое имя.

— Я прихожу сюда уже неделю. Живу в многоквартирном доме и не могу никого поселить у себя , так что помогаю по-другому. У украинок разные нужды: купить по рецепту лекарства для больного ребенка; я знаю людей в Закопане и помогаю устроиться на работу, в основном, на кухне — к сожалению, за прилавком, не зная языка, они стоять не смогут. В цветочном киоске висело объявление: «Возьму на работу», но хозяин предлагал женщине из Украины всего 10 злотых 2,6 евро в час. К счастью , в других местах все нормально, минимум 18–20 злотых.

Мария из Киева и украинские девочки в отеле PRL в Закопане. Фото: Барбара Гайллот

Гуральский махараджа и украинские дети

На здании отеля PRL висит баннер с изображением ребенка и надписью по-украински: «Папочка , я в безопасности. Жду тебя в Закопане». Владелец отеля Петр Зыгарский очень занят, мне удается с ним поговорить, пока он ест суп.

— Несправедливо утверждать , что все гурали — ПИСовцы «Право и Справедливость», польская правящая партия и не помогают , — говорит Зыгарский. — Напомню , что мы были первым отелем в Польше, который отказался принимать россиян после аннексии Крыма. Тогда мы столкнулись с мощным хейтом со стороны закопанской экономической палаты и некоторых отельеров, поскольку они считали, что русские оставляют здесь кучу денег, и их нужно впускать табунами.

У Зыгарского усталый вид — он уже десять дней на границе , перевез из-под Луцка детей-инвалидов из детского дома с двумя воспитательницами — 25 человек. Разместил их в другом своем отеле, в Щебжешине под Замосци.

Он говорит , что воспитательницы постоянно плачут, а дети, когда пролетает вертолет, втягивают голову в плечи.

— Нет никаких проблем с поиском жилья для детей с мамочкой , хрупкой блондиночкой с голубыми глазками и с улыбчивым мальчиком , — рассказывает Зыгарский. — Но мое объявление о троих детях с эпилепсией провисело без отклика на разных форумах 48 часов , так никто и не ответил. Много было случаев, когда матери на вокзале в Пшемысле совали мне в руки своих детей, потому что сами хотели вернуться, чтобы воевать. Мы такого не допускаем, забираем семьи целиком.

А помните , как махараджа во время Второй мировой войны принял в Индии польских сирот? Мы сегодня — что-то вроде коллективного махараджи, ведь если депутат Дворчик говорит, что дает 40 злотых на ребенка, это значит, что после вычета аренды, газа, электроэнергии, воды, мусора у меня остается 11 злотых на питание, одежду и лекарства. За одно лекарство для ребенка я заплатил 700 злотых. Мы приютили детей и, если я от кого-то услышу, как услышал от одного местного политика: «Так не нужно было их брать к себе», — обещаю, что дам по морде. Я не хотел бы, чтобы нам пришлось брать за ручку наших польских детей и бежать за немецкую границу.

Зыгарский повышает голос:

— В Закопане я отдал 30 номеров , когда волна беженцев была еще впереди. Первый миллион — это были самые богатые, которым удалось бежать, нас ожидал миллион бедноты и никакой координации. И мне звонили только из местной администрации в 9 утра и из полицейского управления в 18:00 и только чтобы поинтересоваться: «Сколько у вас людей на попечении?» Если я говорил: когда, мол, вы спросите, не нужно ли мне молока, хлеба, слышал в ответ: «Мы собираем информацию для статистики». Скоро я отвечу им, как защитники острова Змеиный: «Идите нах…».

Предлагали ли мне в Закопане помощь от городской администрации или городского центра социальной поддержки? Смеетесь?

Староста: «За деньгами пока никто не приходил»

Что сделала городская администрация? Организовала пункты сбора пожертвований для города Стрый и нуждающихся украинцев в Закопане , напечатала информационные листовки, плакаты на польском и украинском языках, запустила телефонную линию «Помощь для Украины» и открыла информационный центр.

Анна Карпель-Семберецкая из департамента физической культуры и социальной коммуникации объясняет , что власти ввели спецзакон: 40 злотых в день для лиц , принимающих беженцев, и присвоение номера PESEL личный идентификационный номер, который есть у каждого гражданина Польши и легально проживающего иностранца украинцам:

— Мы не знали , сколько их в Закопане, не все были зарегистрированы, и это заняло некоторое время. Если говорить о базе жилья, мы видим невероятную активность местных жителей, часто они сами ездят на границу и забирают людей к себе.

Яслей для украинских детей пока не будет , потому что в Закопане вообще нет яслей. Украинки могут записывать детей в детские сады.

— У нас не так много мест , но детей работающих матерей мы можем принять, оплата такая же, как для польских граждан: пять программных часов бесплатно, за каждый дополнительный час 1 злотый , — говорит Анета Звияч-Козица, начальник департамента просвещения и социальных вопросов городской администрации. — Пока что дети боятся расстаться с мамой даже на пять минут , они нуждаются в психолого-педагогической опеке. И еще языковой барьер: как найти общий язык с таким малышом? Но мы готовы открыть дополнительные дошкольные отделения.

Директор городского центра социальной поддержки в Закопане очень загружен: как раз пришли бланки на единовременные пособия в размере 300 злотых. Они на польском языке , сотрудники ждут, когда будут на украинском.

— А что с «500+»? — спрашиваю я. «500+» — социальная программа в Польше, в рамках которой каждая семья имеет право получать субсидию в размере 500 злотых в месяц на каждого ребенка.

— Этим занимается Управление социального страхования , — поясняет директор. — Мы больше ни гроша не можем добавить. Как только гражданин Украины получит легальный статус беженца , он сможет обратиться за другими выплатами.

Тем временем , жители Закопане действуют самостоятельно: помимо отеля PRL, еще одним «махараджей» стал огромный отель ZNP. Он принимает и кормит 51 ребенка, чьи родители сражаются в Украине. Координатор не пускает посторонних, так как детям нужны покой и психологическая помощь.

Начальная школа в Чарны-Дунайце приняла на своей спортивной базе 59 детей из житомирских семейных детских домов. Директор школы говорит , что дети держались за воспитательниц, звонок или звук чемоданной молнии их пугали, скажешь им садиться — они и сидят…

Старшие дети побывали в школе , их удивили шкафчики и наушники, подключенные к компьютерам.

— Оплату расходов на содержание берут на себя муниципальные власти , а жители деревни приносят пожертвования. Мы ввели специальный закон: принимаем на работу украинских учителей математики, физики и английского. Процедура упрощенная, так как нам не нужно подтверждать подлинность украинских дипломов, проверяем только отсутствие судимости. У детей будет шесть часов польского языка в неделю с польскими учителями. И это не для того, чтобы насильно их полонизировать.

Марцин Ратуловский , староста гмины Чарны-Дунаец:

— Принять в школу еще больше детей мы не можем , однако гостиничные объекты продолжают предлагать свою помощь. Частный пансионат Dukat, рассчитанный на 200 человек, заполнен на 60 %, людей туда направляют по решению воеводы. Владельцы отелей получают от нас продукты из пожертвований, за деньгами пока никто не приходил. Зарегистрированных беженцев около 250. Многие останавливаются на короткое время и едут на Запад. У нас в управе есть таблица: украинцы записываются — когда приехал, останется ли временно, где остановился. Не у всех есть паспорта, детей пропускали через границу по свидетельству о рождении, бывает, что нет вообще никаких документов, тогда мы регистрируем на основании тех данных, которые люди сообщают.

В общеобразовательном лицее в Закопане под опекой директора Марека Донатовича — 25 украинских детей. Ситуация постоянно меняется , создается подготовительное отделение, чтобы школьники учили язык и могли продолжить обучение по польской образовательной программе.

«Недавно мы смотрели в телефоне , как действует атомная бомба»

О спецзакконе еще и речи не шло , а Закопане уже начинал заполняться.

Пансионат Api принял 60 человек. Владелец не хочет разговаривать: «Хвастаться тут нечем». А на вопрос , как обстоят дела с финансами, отвечает: «Пока я об этом не волнуюсь».

Заместитель директора лицея тоже приняла под свой кров беженцев , но не сможет поговорить об этом, так как занята: «Таких , как я, полно».

Жительница Закопане (не представилась , назовем ее Ганя):

— Сейчас здесь два лагеря: те , кто помогает, и те, кто говорит, что помогающие делают это ради славы.

Свои апартаменты для туристов Ганя отдала семье из Львова: бабушке , двум дочерям и детям четырех и семи лет. Дедушка остался защищать дом.

— Они жили рядом с аэродромом , его разбомбили в первый же день, — рассказывает Ганя. — Этот мальчик сел на стул , смотрит так и говорит: «Будем жить». Я стараюсь их чем-то занять, оформила телефонную карту, показала, как выбирать продукты в магазине — они ведь читают на кириллице, — вожу на футбол, на детскую площадку.

Закопанские Smaki сеть бистро в Польше объявили в Фейсбуке , что две недели будут помогать с обедами — а завтраки, полдники? Я считаю, что, пока они [беженцы] не работают (а они очень хотят выйти на работу), моя обязанность обеспечить их этим. Одеждой тоже, они ведь приехали в кроссовках, думали, что война через три дня закончится. Украинки очень благодарны, мне попалась хорошая, образованная семья, девушки красивые, ухоженные. Для них унизительно ходить в пункты помощи и выбирать вещи из пожертвований.

А как я сама? Я под наблюдением врача. В первые дни войны была в панике , закупала лекарства, продукты, уже собиралась лететь в Штаты, а прием беженцев мне очень помог: с тех пор как они здесь, у меня даже нет времени переживать. Девушки мне показывают разбомбленные здания. Интересно, почему многоэтажный дом не рушится, а в нем остается дыра? Недавно мы смотрели в телефоне, как действует атомная бомба.

Комнату , которую она обычно сдавала туристам, пани Данута из Закопане отдала семье из Луцка, бабушке и внукам 12 и 5 лет. Они приехали пять дней назад.

— Мне было страшновато , кто знает, в каком состоянии эти люди приедут? Но женщина очень приятная, ей 60 лет, немного понимает польский, потому что два раза была в Польше на сборе клубники. Они были на адреналине, когда приехали, долго не могли заснуть. Моя гостья чувствует себя неловко, она настаивает, что, как только найдет работу, начнет платить, я говорю, что не нужно. Мы вместе занимаемся домашними делами, у меня несколько гостевых комнат, я учу ее, как их убирать, потому что она очень хочет работать, заняться чем-то, чтобы не думать. Все ее дети на фронте.

Когда кто-нибудь звонит из Украины , бабушка приходит к Дануте и рассказывает. Вместе и поплачут. Например, звонил младший сын, студент. Он оборонял Житомир. Рассказывал, как мины взорвались на детской площадке и маленькому мальчику оторвало руку.

«Не считаю , сколько потратил, потому что очень счастлив»

Снег все идет. В подгальской деревушке Ваксмунд гурали приютили четыре украинских семьи. Станислав Дуткевич , его дочь Михалина и ее жених Мацей держат прачечную и много лет сдают комнаты дорожным рабочим. У них было дополнительное помещение, только что после ремонта. Когда началась война, Михалина пошла к одному из украинских рабочих, Виталию, и предложила помощь. Виталий был в отчаянии — он годами вкалывает в Польше, экономит, чтобы жене и дочери в Украине легче жилось, недавно даже дом отремонтировал, а теперь что? Все насмарку. К счастью, ему удалось вытащить детей, жену и ее сестру. Они неделю ждали автобуса в 300 километрах от Одессы.

Михалина:

— Матери рассказывают , дети прятались, плакали, кричали, ракеты, самолеты, грохот, сирены, в подвале они плохо спали. Здесь, в Польше, им спокойнее. Я принесла им коробку с конструктором, игрушками, устроила уголок с батутом, с разноцветным столиком. Каждый день спрашиваю у мам, что им нужно, и даю деньги на продукты. Продавец в магазине, как в первый раз их увидел, расплакался, завалил детей конфетами.

Принял ли в нашей деревне кто-то еще людей у себя? Какая-то женщина в Лопушне , визажистка и еще сотрудница Media Ekspert сеть магазинов электроники — перечисляет Михалина. — В Новы-Тарге для украинских детей открылся игровой клуб , а когда понадобился холодильник, я написала пост в Фейсбуке, и через три часа он уже был.

Спрашиваю Дуткевича , как обстоят дела с финансами.

— Ну , я звонил старосте, они что-то обещают, ведь вода, электричество, счета — все стоит денег. Но я даже не считаю, сколько потратил, потому что очень счастлив. Нужно делать добро друг для друга.

Владек Бентковский из села Косьцелиско и Наталья Лукьянчук , которая сбежала от бомбежек Киева. Фото: Барбара Гайллот

«Подруга стояла босиком , с одним чемоданом и ребенком на руках»

Большой гуральский дом в Косьцелиско , в окне вывешен украинский флаг. Хозяин, Владек Бентковский, преподаватель природоведения и проводник в Татрах, говорит, что этому дому 100 лет, и он постоянно требует ремонта. Недавно они с женой обустроили комнату для друзей, которые к ним наведываются. Уже несколько дней в ней живет Наталья Лукьянчук из Киева с 10-летней дочкой Викой.

Бентковский:

— В последнее время я слышу , что в Подгалье многие владельцы пансионатов накануне начала сезона могут отказать в помощи и попытаться получить деньги, а то и просто выселить. Потому что нелегко решиться отдать весь пансионат, если зарабатываешь арендой. Но, на самом деле, возможно поселить кого-то у себя и жить обычной жизнью: работать, готовить, встречаться с друзьями. Я совсем не понимаю страх гуралей — кто что подумает. И что плохого в продвижении — не себя, конечно, а позитивной идеи?

Наталья Лукьянчук — украинская актриса и телевизионный режиссер. Ее дочь Вика сегодня первый раз была в польской школе , дети угощали ее и звали: «Пойдем», — и она шла с ними. Вика любила людей, но теперь в Закопане ей не хочется ни выходить из машины, ни ездить в игровой центр. Катаясь на санках, она говорила, что у нее нет сил.

— В четверг , когда началась война, — рассказывает Наталья , — мне позвонила приятельница , журналистка: «Бегите из Киева». Я заранее договорилась с подругой, у которой совсем маленький ребенок и нет автомобиля, что в случае чего я ей помогу. Собиралась ей звонить, а тут бах, бах — летят бомбы. Я в панике начала хватать все подряд с полок, из шкафов. Вика стояла спокойная и готовая, свои вещи она упаковала несколько дней назад. Я очень жалею, что не разбудила соседей, — плачет Наталья , — я была в таком состоянии , ничего не понимала. Не могла вспомнить адрес подруги, руки тряслись, я искала в интернете, спрашивала Вику: «Что делать? Едем за ней? Ведь бомбы летят, горит аэропорт. Или сразу на запад?» А Вика: «Раз обещала, надо ехать».

И мы поехали , подруга стояла босиком, с одним чемоданом и ребенком на руках. Потом в Тернополь, к маме, 12 часов. Я была счастлива, что мы в безопасности, а тут начинают выть сирены. Я искала убежище, мы поехали в церковь, стучали в двери, никого, я нашла убежище под школой. Там я думала: «Мы сидим в подвале, а если на нас рухнет здание?» Посмотрела на Вику и других детей — они трясутся. Я сказала: «Запоминайте это, будете потом рассказывать своим детям». На занятиях по актерскому мастерству нас учили, что нужно запоминать свое состояние, чтобы сыграть его на сцене, тогда внимание переключается.

И то же самое произошло с ними , сразу же. Дети начали обсуждать, что они расскажут своим потомкам. А моя мама в Тернополе? Боже, она почти не встает, у нее больные ноги; я показала ей «безопасные места»: где нет стекла, окон, дверей, лучше всего за несущей стеной, в ванне нельзя, плитка может поранить, самое лучшее — на лестничной площадке. Знакомая в Киеве поставила на лестничной площадке кровать и живет там.

Мы с подругой и ее малышом поехали во Львов , я слышала, как она всю ночь плакала, а на рассвете сказала, что остается. Мы с Викой пересекли границу, на заправке я хотела купить кофе, но карта не работала. «Боже, у меня нет денег, у меня есть гривны, но что с ними делать?» За прилавком увидели это, дали нам чаю, и только тогда я разрыдалась.

Теперь я плачу все время , от благодарности. Отец Владека при встрече сказал: «Чувствуй себя как дома, вы наша семья», — и дал нам денег. Мне очень повезло, что я нашла семью Владека, может быть, это Бог вознаградил меня за то, что я помогла вывезти ту семью из Киева? Добро возвращается.

Я понимаю , что здесь я в безопасности, что поступила так, как была должна, но в душе мне стыдно перед теми людьми, которые остались в Украине. Я разговаривала с другими здесь, они чувствуют то же самое. У меня есть подруга, которая живет в центре Киева, я написала ей на Восьмое марта, что горжусь ею: она готовит и развозит обеды. Она ответила: «Я горжусь вами, что у вас хватило смелости уехать туда, где безопасно».

Украинские уроки счастья

В комнате отдыха отеля PRL я сижу на полу с восьмилетней Полиной из Киева и семилетней Соломией из Львова.

Ягода и Александра из Кружка деревенских хозяек в Косьцелиско с восьмилетней Леной из Ирпеня.. Фото: Барбара Гайллот

— Что вам здесь нравится? — спрашиваю у них.

— Горы , — отвечают.

— А вы знаете какие-нибудь польские мультики?

— Про двух мальчиков , Болека и Лёлека , — улыбаются девочки.

Маму Полины зовут Оля. Они живут у гуральки бесплатно. Сейчас Оля обматывает пластиковые трубки обрезками газет , будет плести корзинки. В Киеве она была директором школы, преподавала биологию, вела авторский курс «Магия счастья»: медитация, дыхание, круги добра и волонтерство как способ дарить счастье другим (в своем городе она помогала детям, больным раком).

— Я хочу сохранить мир внутри себя , — говорит Оля, — чтобы психика моих детей , когда мы вернемся в Украину, не оказалась разрушенной. Те, кто там остался, испытывают панические атаки, когда слышат, как закипает вода в чайнике. Еще я хочу помогать здесь украинским матерям, я же волшебница, — смеется она. — Буду вести свои семинары счастья.

Анна из Львова , которая до войны владела турфирмой, а теперь с внучками живет у гуралей в Ольче, район Закопане показывает в телефоне видео: бомбы , взрывы. Она говорит, что от всего этого у нее скачет давление, вчера было 170.

— Дети тоже сражаются , — говорит она. — Отправляют эти видео на российские сайты , родственникам в России, знакомым, показывают, что у нас творится.

А потом Анна включает запись известной в Украине ясновидящей Магдалены , несколько лет назад выигравшей телевизионный конкурс «Битва экстрасенсов». Магдалена говорит, что Путин — антихрист, и его охраняют 33 шамана, но это ему не поможет, потому что как раз сейчас объединяются энергетические поля с разных сторон мира, которые его уничтожат. В своих видениях она подсчитала, что война закончится через две с половиной недели.

Перевод Сергея Лукина

Статья опубликована на портале OKO.press 20 марта 2022 года.