Путь к славе через Варшаву
В разгар зимы 1935 года в роскошном варшавском отеле «Европейский» остановился звездный гость из Парижа — Серж Лифарь. Имя и фотографии талантливого танцовщика, балетмейстера Парижской национальной оперы, сотрудничавшего с известными художниками и модными композиторами, не сходили со страниц городских газет. В нем невозможно было узнать молодого человека, которого помнили стены отеля и уже видела Варшава.
В декабре 1922 года 17-летний Сергей Лифарь, ученик Брониславы Нижинской, выдающегося хореографа польского происхождения, бежал из СССР. Это была вторая попытка Лифаря сбежать: после первой, неудачной, чекисты бросили его в камеру с больными тифом. Нижинская эмигрировала годом ранее в Париж, где начала сотрудничать с труппой Дягилева, и впоследствии позвала своих пятерых киевских учеников.
Нелегкий путь беглецов пролегал через Варшаву. После захваченного большевиками Киева польская столица поразила будущую балетную звезду своей чистотой и ухоженностью. В ожидании документов и денег от Брониславы Нижинской, которые позволили бы добраться до Франции, Лифарь приходил в роскошный «Европейский» к знакомому своих родителей, польскому магнату, также сбежавшему от большевиков. Об этих встречах у танцовщика сохранились не самые приятные воспоминания: несмотря на то, что у него отобрали все имущество, беглый магнат призывал Сергея вернуться в Союз и давал ненужные напутствия. Правда, на прощание одолжил юному танцовщику деньги — чтобы тот купил себе сапоги.
Теперь, 12 лет спустя, Лифарь снова оказался в том же отеле, который был местом встречи известных людей, артистов, сливок общества.
Зимой 1935 года Варшава показалась мне еще более нарядной и чистой, в ней не было тех контрастов, к которым мы привыкли в Париже.
Знакомство с Шимановским и «Разбойники»
Издание Wiadomosci Literackie опубликовало тогда фото танцовщика с анонсом его выступления 25 февраля в Варшавской опере. В материале также сообщалось, что Серж Лифарь прибыл в Польшу, чтобы изучать горные танцы, так как польские политическое и культурное сообщества давно хотели поставить в «Гранд-Опера» балет Кароля Шимановского «Харнаси» (в русском переводе «Разбойники»), По мотивам фольклора польских горцев. Кароля Шимановского в хореографии Лифаря. Он же должен был исполнить главную партию Харнася. Возможно, таким образом Польша, в частности через культуру, хотела выстроить более тесные связи с Францией, чтобы заручиться союзником в неспокойной геополитической ситуации. В любом случае вопрос постановки польского балета на французской сцене решался долго и согласовывался с Министерством иностранных дел. Когда решение, наконец, приняли, Альфред Хлаповский, польский посол во Франции пригласил Сержа Лифаря в Закопане. Танцовщик боялся этого путешествия: ему казалось, что приближаться к границе СССР небезопасно. Но посол смог убедить его в обратном.
Нам с Шимановским была назначена аудиенция у Пилсудского в Бельведере. Он выразил просьбу дать гала в варшавском Национальном театре.
С выдающимся польским композитором Каролем Шимановским, который был связан с Украиной, с Кропивницким (до 1924 года — Елисаветград), Лифарь познакомился еще до того, как начал работу над «Харнасями». Скорее всего, дома у Миси Серт Мария-София-Ольга-Зинаида (Киприановна) Годебская, 1872–1950. — приятельницы Лифаря, французской пианистки, светской львицы и меценатки польско-бельгийского происхождения. Несмотря на то, что Шимановский и Лифарь принадлежали к разным поколениям, их связывали воспоминания о драматических 1917–1919 годах и об Украине, где оба родились.
Готовя постановку «Харнасей», Лифарь столкнулся с рядом сложностей: фольклорная тематика была для него новой, музыка не очень подходила для танцевальной интерпретации, а лирический и драматический акты слишком сильно контрастировали. Впоследствии Серж Лифарь отмечал, что это произведение — больше, чем переработка и осмысление фольклорных композиций.
Балет «Разбойники» создан не этнографом, который записал и воспроизвел местные колоритные танцы, а творцом-художником, для которого непосредственные впечатления — лишь толчок для собственного творчества.
Закопане и вилла «Атма»
По замыслу Лифаря, герой «Харнасей» — одновременно легендарный и современный персонаж, живущий в местах, не затронутых цивилизацией. В поисках натуры для такого образа Серж Лифарь и Ян Лехонь Польский поэт, литературный и театральный критик, в то время — атташе по культуре польского посольства во Франции. отправились в Закопане, на виллу «Атма» Кароля Шимановского.
В горах Лифарь увидел настоящую снежную и морозную зиму, как в далеком детстве в имении дедушки на Киевщине. Зиму с катаниями на санях, польской народной обрядностью и зажигательными танцами (некоторые напоминали ему украинские).
Лифарь впоследствии вспоминал, что по дороге в Закопане он провел несколько дней во дворце польского аристократа — вероятно, речь идет о Доминике Марии Игнации Радзивилле.
Зимой 1935 года поляки очень тепло принимали Сержа Лифаря, хотя и не обошлось без некоторых недоразумений.
Пощечина и труппа Парнеля
Во время поездки в Польшу Лифарь не только работал над «Харнасями» — он хотел ближе познакомиться с польскими «балетными силами». Уровень академического балета в варшавской Национальной опере Лифарь оценил как не очень высокий (особенно кордебалет), о чем прямо сказал тогдашнему балетмейстеру. Тот воспринял эти слова как личное оскорбление и даже ударил знаменитого парижского гостя. Разгорелся скандал, уладить который помогли лишь вмешательство французского посольства в Варшаве и извинения.
А вот мастерство исполнителей в «неакадемических» польских труппах, в частности, в «Польском балете Парнеля» вызывало у Лифаря огромное восхищение. Знакомство с невероятно популярным в то время польским танцовщиком Феликсом Парнелем Иногда встречается написание «Парнелл», настоящее имя Феликс Гжибек, 1898–1940. и его коллективом — одно и самых ярких впечатлений Лифаря во время той поездки.
Искусство Парнеля — национальное. Он со своими товарищами показывает обряды этой яркой страны, ее певучесть, музыкальность. Вместе с ним смеемся и мы, зрители, готовые сами признаваться в любви. Когда мазурка овладевает их «веселыми ногами», кажется, в пляс пускаются стены, пол, ты сам... Благодаря тому великолепному спектаклю, который я видел в Варшаве, зритель может познакомиться с Польшей и ее бытом также, как он узнает страну по ее картинам, по литературе, по музеям.
Богемная дружба со «скамандритами»
Кроме балетных встреч и впечатлений, запоминающимся в той поездке было знакомство и общение с поэтами польской литературной группы «Скамандр», 1916(18)–1939 к которой принадлежал и Ян Лехонь.
Известные польские поэты и переводчики, в числе которых Юлиан Тувим, Казимир Вежиньский, Тадеуш Бой-Желеньский, а также издатель Антоний Борман, — все были в восторге от Лифаря. После отъезда танцовщика они прислали ему не просто письмо, а коллективное легкомысленно-пикантное послание-коллаж на бланке издательства, «середечный привет от польских поэтов». В нем они признаются Сержу в любви, грустят, нежно называют «Лифарочка» и пьют за его здоровье.
Лифарочка! Польский народ шлет тебе один большой поцелуй и скучает по тебе! Люби нас, не забывай!
Вырезки из журналов, карты вин, автографы Вежиньского, Яна Лехоня, Тадеуша Бой-Желеньского, Антония Бормана сопровождались короткими ироническими записками и маленькими фотографиями. Почему-то упоминался даже Тарас Шевченко — «во имя польско-украинских соединенных штатов». Трудно сказать, о чем конкретно идет речь, но, бесспорно, для Лифаря это послание было ценным воспоминанием о тех временах.
Парижская нимфа Мися
Прошли десятилетия, и во второй половине 1970-х годов в жизни Сержа Лифаря вновь появились Варшава, польский балет и литература. В 1975 году к уже пожилому мэтру обратилась польская писательница Эва К. Коссак. Эва Югендфайн-Клёминек (1932–2012) — автор нескольких биографических книг, в 1950–1970 годах журналистка издания Przekrój. Она собирала материалы для книги о Мисе Серт и знала, что Лифарь дружил с ее героиней — легендарной покровительницей искусства и хозяйкой литературного и музыкального салона, которой якобы принадлежали слова: «Я не люблю искусство, я его создаю».
Конечно, Лифарь откликнулся, потому что в этот период занимался преимущественно своими картинами После завершения балетной карьеры Лифарь занимался живописью, он оставил после себя сотни картин и рисунков. и воспоминаниями. Завязалась переписка, которая продолжалась несколько лет. Мэтру представилась возможность вернуться в собственное бурное артистическое прошлое.
В письмах к Эве Коссак Лифарь сообщает, что был знаком с Мисей Серт с 1923 года, рассказывает об их круге общения, об их отношениях, вспоминает ряд подробностей из ее жизни (в частности, об отношениях с Коко Шанель) и договаривается о встрече с писательницей в Париже.
Эва Коссак ответила, что его воспоминания очень интересны и попросила разрешения использовать их в своей книге. Известно также, что мэтр переслал писательнице письма Миси Серт. Так, не в последнюю очередь благодаря его поддержке, в 1978 году вышло в свет издание «В сторону Миси из рода Годебских» (W strone Misi z Godebskich) — «книга о парижской Эгерии, которая вдохновляла и дружила с яркими представителями парижских артистических кругов».
*
Весной 1978 года Серж Лифарь вновь приехал в Варшаву и снова, как и в 1935-м, остановился в своем любимом отеле «Европейский». В Большом театре — Национальной опере были поставлены балеты Лифаря «Федра», «Послеполуденный отдых фавна», «Сюита в белом». В финальном дефиле всего кордебалета и всех учеников балетной школы на сцене появился и сам Лифарь (ему было почти 73 года!).
Конечно, я вышел на сцену не как танцовщик, сменивший Нижинского и Фокина, а как хореавтор, директор балета Парижской национальной оперы. Техника и эстетика моих произведений на музыку французских композиторов были приняты варшавской публикой и прессой с энтузиазмом.
Переводчик Ольга Чехова
