Марцин Маковский: Ты полагаешь , что финальная сумма достижима?
Славомир Сераковский. Источник: ФейсбукСлавомир Сераковский: Думаю , что да. Литовцы, которые собирали деньги первыми, предупредили меня, что собрать вторую половину будет труднее, так что я переживаю, будем ли все мы и дальше столь же мобилизованными. Да еще в сезон отпусков, при бушующей инфляции , когда собираем деньги на оружие... Мы выбрали самое трудное время, но вместе с тем — как раз поэтому в таком сборе есть смысл, ведь сейчас украинцам труднее всего удерживать внимание заграницы на войне. Нас более ста тысяч человек, что само по себе уже некая поддержка для украинцев. Скоро нас будет больше, чем солдат профессиональной армии. (Смеется) Впрочем , солдаты тоже вносят деньги.
ММ: Вернемся к началу этой истории. Ты , журналист и политический комментатор, в один прекрасный день решил собирать средства на оружие для украинцев. Что заставило тебя решиться на этот шаг?
СС: Я скорее публицист и общественный активист , нежели журналист. Но даже если бы я был журналистом, то все равно принимал бы участие в таких кампаниях, потому что Россия стреляет по журналистам, как по уткам. Она не соблюдает никаких конвенций. И если она победит Украину, то придет сюда так же, как приходила последние 300 лет. Поэтому-то в Восточной Европе и стала столь многочисленной категория ангажированных изданий и журналистов.
ММ: «Ангажированных журналистов»?
СС: Да. Чистоплюйство всегда было и остается союзником России.
ММ: Что вдохновило тебя на эту акцию?
СС: Сама идея пришла мне в голову во время полета в Стокгольм на научную конференцию. Я прочитал в газете , что турецкая компания «Байкар» не приняла 20 миллионов долларов, собранные украинцами на покупку трех беспилотников. Вместо этого она передала их бесплатно, а средства поручила предназначить на социальные цели в Украине. Точно так же «Байкар» повел себя в случае сбора средств в Литве. Я и подумал…
ММ: «…что мы , хуже других?»
СС: Даже не это. Я думал скорее об интересах Украины , чем об имидже Польши. Раз эта компания уже дважды передала беспилотники бесплатно, то, может быть, когда мы соберем нашу сумму, они поступят так же? Тогда мы фактически сможем передать нашим соседям 45 миллионов злотых реальной помощи. Это астрономическая сумма. И нечто, благодаря чему мы будем не просто наблюдателями, а по-настоящему примем участие в защите соседа, подвергшегося нападению.
ММ: Помимо поддержки в публичном пространстве появляются и сомнения. Критики считают , что организация такой большой общественной мобилизации ради одного дрона ничего не изменит в войне. Зато она улучшит наше самочувствие. Иными словами — это эффектный, но пустой жест.
СС: Такого рода обвинения отбивают охоту к любым кампаниям. Ведь на целую армию или на батальон танков деньги не соберет никто. Я не вижу в такой критике смысла: ни этического , ни военного, ни логического. Так который беспилотник сможет изменить облик войны? 20-й, 21-й? Может быть, им будет как раз наш? Несомненно, важен каждый такой «Байрактар». Раз Министерство обороны Украины и парламент публикуют сообщения в поддержку нашей кампании, то, наверное, в ней есть смысл.
ММ: Символический — несомненно.
СС: Не только. Стоит помнить , что «Байрактар» спасает жизни солдат. Чтобы управлять им, не нужно находиться на фронте, рисковать собой. Даже если мы не изменим облик войны, то можем спасти чью-то жизнь. Все яркие битвы, выигранные украинцами, — за Киев, Харьков или недавняя за остров Змеиный — были победоносными как раз благодаря «Байрактарам». Как и потопление крейсера «Москва»: именно этот дрон отвлек внимание защитных систем корабля, и украинцы смогли поразить его с берега.
ММ: Ты считаешь , что это убедительно для поляков? Думаешь, несмотря на то, что идеологически ты не нейтральная фигура, большинство людей видит цель, на которую ты собираешь, а не политику?
СС: Я намеренно избегаю политических комментариев. Это не может быть левой или либеральной акцией. Тогда мы здесь вцепились бы друг другу в глотки , но только произошло бы это за счет украинцев. Поэтому свои взгляды я оставил в раздевалке. И то же самое сделали те, кто вносит деньги. Я читаю в комментариях о том, кто принимает в этом участие, и там есть люди, которые меня на дух не переносят. Респект им за то, что они способны подняться выше этого и думать лишь о помощи Украине. Переводы делают футбольные фанаты, военные, сторонники всех партий, практически каждая социальная группа. Для меня это настолько важно, что я сам основал подгруппу для сбора под названием: «Сераковский — враг, но я перечисляю для Украины». Она очень популярна! Я же понимаю, насколько далеко зашла в Польше политическая поляризация. Однако где-то ведь она должна остановиться! Если россияне войдут в Польшу, они не будут смотреть, кто левый, а кто правый, кто голосовал за «Право и Справедливость», а кто за «Гражданскую Платформу» или за «Левых». Prawo i Sprawiedliwość — правящая в Польше консервативная партия; Platforma Obywatelska — оппозиционная партия либерального толка; Lewica — коалиционное объединение левых партий и движений.
ММ: Это звучит красиво , но, может быть, ты просто пиаришься на этом «Байрактаре»?
СС: Советую каждому организовать сбор средств с целью больше 22 миллионов злотых , чтобы пропиариться. В 99,99 % случаев ты скорее выставишь себя идиотом. Для пиара существуют гораздо более безопасные способы.
ММ: Кстати , о безопасности — ты не боишься, что, когда достижение цели сбора будет выглядеть реальным, ты сам можешь стать целью для россиян?
СС: Надеюсь , со мной ничего не случится. Чего я реально боюсь, так это сумеем ли мы собрать деньги и провести все так, чтобы не обмануть надежд украинцев.
ММ: Тамошние СМИ следят за этой историей?
СС: Почти с самого начала. Со временем я понял , что там этому «Байрактару» придается другое значение. В Украине царит страх и сомнения, помнит ли еще мир об их войне. Не утомила ли она его, не надоела ли? Для них это намного больше, чем просто аппарат с бомбами. Как только мы организовали сбор, сразу же откликнулись многие СМИ из Киева и других регионов. Телевидение , интернет-порталы, газеты. Они понимают, что мы таким образом напоминаем об их борьбе, мобилизуем людей в их поддержку, подаем пример другим, и не только в Польше. Для солдат это очень важно. Поэтому мы получаем от них много откликов. Получаем от детей, вдов, беженцев.
ММ: А может быть , это больше говорит не о Польше или Украине, а о НАТО и Западной Европе? Будь поддержка с их стороны сильнее, не пришлось бы собирать деньги на дроны.
СС: Если говорить об этой разнице в подходе к войне , то украинцы, конечно, это видят и говорят, что Польша и страны Балтии просто потрясли их неожиданным масштабом своей солидарности. Они и в самом деле смотрят на нас несколько иначе, нежели на Западную Европу. О ее подходе к российской агрессии можно рассказать двумя способами. Одна история будет о том, что Европа объединилась как никогда, а вторая — что даже этого объединения недостаточно, что оно могло бы стать более серьезным. Украинцы не до конца понимают, откуда на Западе столько осторожности и почтения в отношении России. Они разгромили под Киевом вторую армию мира, а Германия и канцлер Олаф Шольц с трудом выполняют обязательства по обещанным поставкам вооружений.
ММ: Изменила ли эта война твои взгляды? То , как ты видишь Берлин?
СС: Я , кроме всего прочего, являюсь членом Германского совета по внешней политике. Это крупнейший аналитический центр, занимающийся в Германии внешней политикой, к нему внимательно прислушивается правительство. С 2014 года я написал немало критических текстов о немецком подходе к России. Но должен сказать, что мое учреждение полностью ко мне лояльно, оно сразу публикует мои комментарии, и я никогда не слышал ни единого слова критики. Это относится и к фельетону для New York Times, который сейчас многие вспоминают. Он озаглавлен «Полезные идиоты Путина», и речь там идет, по большей части, о левых немецких политиках. Я всегда критиковал в Германии проект Nord Stream 2. Так что мне не пришлось менять свою линию. Но будем помнить , что в Германии нет единого лагеря в вопросе Украины. Например, значительное большинство немецких СМИ выступает за гораздо более решительную политику по отношению к России и отправку Украине тяжелого вооружения.
ММ: Власти об одном , а общество о другом?
СС: Я бы сказал , что проблемой является — по крайней мере, являлась до недавних пор — группа пророссийских политиков и бизнесменов. В остальном Германия — нормальная страна, которая сочувствует Украине и старается как-то помочь.
ММ: Жаль , что они не помогают, к примеру, такими кампаниями, как сбор средств на вооружение.
СС: А ты знаешь , что уже несколько человек из Германии спрашивало у меня, как им организовать такую кампанию у себя? Вот и ответ на вопрос, стоит ли делать такие вещи.
ММ: Рассчитываешь на эффект домино?
СС: Может быть , подхватят другие, даже если компания «Байкар» откажется бесплатно давать беспилотники Украине. Судьба этой войны решается на фронте. Поскольку Россия нарушает все международные правила, все договоры — давайте попытаемся оказать какое-то воздействие, чтобы эта война не закончилась так, как того хочет Кремль. Прежде чем поехать в отпуск или уже оттуда — давайте дадим что-нибудь от себя. Примем участие в этой борьбе, ведь она ведется и за нашу свободу. Если когда-нибудь случится так, что в нужде окажется Польша, украинцы придут нам на помощь. Такой сбор средств — это инвестиция и в собственную безопасность. Поэтому стоит зайти на портал zrzutka.pl — это первый сбор, который вы там увидите — и сделать этот жест ради сражающихся украинцев.
Перевод Сергея Лукина
Интервью было опубликовано на портале Interia 12 июля 2022 года.
