Что предшествовало убийству

В сентябре 1939 года окрестности польского города Ломжа оказались под советской оккупацией , а затем были включены в состав Белорусской Советской Социалистической Республики. За 21 месяц правления новой власти взаимоотношения между поляками и евреями здесь существенно ухудшились. Причины этого явления непросты.

У многих поляков сложилось тогда убеждение , что значительная часть евреев благожелательно отнеслась к вторжению Красной армии, а затем начала сотрудничать с новой властью в различных сферах и включилась в построение нового порядка. Это воспринималось как измена польскому государству и проявление сотрудничества с оккупантом.

Ломжа в межвоенный период. Источник: Национальный цифровой архив Польши

Однако у еврейской общины был иной взгляд на эту ситуацию. Занятие должностей в администрации , учебных заведениях, хозяйственных органах здесь часто считалось заслуженным профессиональным ростом, который ранее был невозможен либо затруднен по вине властей Второй Речи Посполитой, старавшихся — особенно во второй половине тридцатых годов — ограничить влияние национальных меньшинств в различных областях общественной жизни. Еврейское население, особенно в небольших городках, стало естественной опорой для новой власти — с учетом его лояльности, отсутствия подозрений в прогерманских настроениях, относительно высокого уровня образования, и, наконец, повальной безработицы, из-за которой евреи охотно принимали предложения о трудоустройстве.

Продвижение евреев также было составной частью политики советской власти , в первые месяцы оккупации явно поддерживавшей этнические меньшинства, а также исключенные прежде категории населения: сторонников коммунизма, молодежь, бедноту. Многие представители этих групп пошли на сотрудничество с новой властью в различных сферах, например, участвуя в создании временных органов власти (всевозможных «революционных комитетов», действовавших до учреждения постоянных советских структур), вступая в ряды народной милиции и рабочей гвардии, занимая многочисленные посты в новой администрации, органах образования, национализированной экономике. Однако эта политика начала меняться уже в 1940 году. С развитием ситуации оказывалось, что и с евреями может происходить то, что в сталинской системе грозит каждому: их по различным обвинениям ссылали в Сибирь, и даже самых ярых сторонников новой системы часто заменяли со временем другими чиновниками.

Тем не менее эти явления вызвали сильное негодование у поляков , тем более что евреи нередко занимали должности тех, кто был репрессирован новыми властями, и тем самым становились врагами весьма сильного в регионе вооруженного подполья. Это негодование наложилось на и без того уже натянутые взаимоотношения между этническим меньшинством и количественно абсолютно доминировавшим большинством, а также на очень сильное влияние в западном Подляcье Национально-демократической партии (так называемых эндеков), которое еще в 30-е годы ХХ века приводило к многочисленным антиеврейским эксцессам (например, бойкот магазинов или погром в Радзилуве в марте 1933 года).

Среди участников погромов 1941 года можно было найти «ветеранов» антиеврейских выступлений тридцатых годов.

Еще в 1938 году Юзеф Халасинский в книге «Молодое поколение крестьян» , опираясь, прежде всего, на анализ присланных ему дневников, признал спецификой тогдашнего Белостокского воеводства «эмоциональный антисемитизм».

Марек Вежбицкий , историк

Довоенный антисемитизм поляков , ограниченный определенными кругами, например, эндеками, [с началом войны] невероятно усилился и распространился практически на все слои польского общества на оккупированной Советским Союзом территории. Произошло отождествление евреев с советской системой, а ненависти к СССР — с ненавистью к евреям. Таким образом, в 1939–1941 годах под воздействием опыта советской оккупации одним из элементов патриотизма поляков, живших на Кресах, Кресами обычно называют восточные области довоенной Польши, вошедшие после Второй мировой войны в состав Украины и Белоруссии; здесь имеется в виду в целом восточная часть страны, оккупированная СССР в 1939-1941 годах. стал , в некотором смысле, антисемитизм, понимаемый как борьба против советской (то есть «еврейской») власти за независимость Польши, которую — по мнению большинства поляков — евреи предали.

После бегства советских властей поляки , с различной степенью участия немцев, совершили в Ломжинском и Белостокском регионах множество актов насилия в отношении своих еврейских соседей. Исследования Института национальной памяти Польши установили, что подобные события произошли в 23 населенных пунктах. Помимо Едвабне это были: Бельск-Подляский (деревня Пильки), Василькув, Вонсош, Визна, Гонёндз, Граево, Клещеле, Кнышин, Кольно, Кузница, Наревка, Пёнтница, Радзилув, Райгруд, Соколы, Стависки, Суховоля, Тшцянне, Тыкоцин, Хорощ, Чижев, Щучин и Ясёнувка.

Евреи на Кресах в предвоенное время. Источник: Национальный цифровой архив Польши

Во всех этих выступлениях было четыре общих момента: антисемитизм значительной части местного польского населения; разграбление еврейского имущества как один из главных мотивов агрессии по отношению к еврейским соседям; жажда мести за действительное либо мнимое сотрудничество евреев с советскими оккупантами; наконец , поощрение со стороны немцев — в разных местах проявлявшееся в разной степени, от непосредственной организации погрома до всего лишь натравливания или разрешения. В некоторых из известных погромов в Подлясье число убитых евреев составляло от нескольких до примерно полутора десятков человек, в других же — прежде всего, в Едвабне и Радзилуве — количество жертв массовых убийств шло на сотни.

Ход событий

Прелюдией к массовому убийству в Едвабне стали события 25 июня 1941 года. Троих евреев тогда убили , а двух женщин вместе с маленькими детьми заставили покончить с собой, утопившись в пруду. Жертвы убийства были местными коммунистами, а женщины, утонувшие в пруду — женами двух других коммунистов-евреев, которым удалось бежать вместе с уходившими советскими властями. В тот день смерть постигла и троих поляков, признанных виновными в коллаборационизме.

Однако если в первые дни после начала войны между Германией и СССР в Едвабне обвиняли в приверженности коммунистам и убивали как евреев , так и поляков, то 10 июля 1941 года волна насилия обрушилась уже только на евреев, охватив всю общину.

То , что случилось в Едвабне в этот день, складывалось из нескольких последовательных событий. По словам многих очевидцев, утром в местечко приехала группа гестаповцев, сыгравшая роль вдохновителей и, вероятно, организаторов резни. На первом этапе евреев вывели из домов, — это несомненно сделали поляки, — и привели на рыночную площадь. Там уже ждала масса зевак, в том числе немало крестьян из соседних деревень. Некоторым из них, без сомнения, хотелось увидеть насилие (уже было известно о сожжении евреев, совершенном тремя днями ранее во время погрома в Радзилуве). Другие же были, скорее, дезориентированы и напуганы, но оставались там, послушные инициаторам погрома из страха перед наказанием за уклонение от исполнения приказов. Неизвестно, был ли образован в Едвабне, как это было в других местах, кордон из взявшихся за руки людей, лишавший согнанных евреев всякой возможности спастись бегством.

Кузня в Едвабне. Источник: Википедия

Верховодила группа из не менее чем 40 жестоких убийц. Их поддерживало примерно полтора десятка вооруженных немцев , что придавало погрому легитимность с точки зрения оккупационной власти. Не исключено (хотя это лишь предположение), что эта группа возникла на основе недолговечной, самозванной польской вспомогательной полиции, «наводившей порядок» в окрестностях после падения одного оккупанта, пока происходила стабилизация аппарата другого.

Евреев заставили разбить памятник Ленину и выкрикивать слова «война из-за нас». Затем несколько десятков из них были вынуждены носить вокруг рыночной площади разбитые остатки памятника в своеобразном шествии во главе с раввином , державшим в руках красный флаг. Клеймение евреев позором как ответственных за власть коммунистов сменилось избиением и унижением жертв, длившимися несколько часов. Тогда же произошли первые убийства. При этих событиях присутствовали немцы: гестаповцы и жандармы. Согласно некоторым свидетельствам, именно они отдавали приказы.

Ученики польского и еврейского происхождения и учительницы школы в Едвабне , 1933. Источник: Википедия

Этот «ритуал» , известный и по многим другим местностям, здесь в последней своей части привел к массовому убийству. Банда зачинщиков погнала евреев к овину, принадлежавшему одному из горожан, Брониславу Слешиньскому. Там вначале были убиты те 40-50 мужчин, которых до этого заставляли таскать обломки памятника Ленину. После них в тот же овин загнали, вероятно, еще около 300 человек — евреев, остававшихся на площади, включая женщин и детей. Стены строения облили керосином, а затем подожгли. Общее число жертв погрома в Едвабне оценивается в несколько сотен человек.

Следствие и дискуссия

После войны погром в Едвабне стал предметом нескольких разбирательств. Следствие , проведенное в 1948–1949 годах Управлением общественной безопасности Ломжинского повета, завершилось судебным слушанием в окружном суде в мае 1949 года (так называемый процесс Рамотовского и других). Обвинительный акт касался 22 жителей Едвабне, обвиненных на основании декрета «о мере наказания для фашистско-гитлеровских преступников». 11 обвиняемых были приговорены к тюремному заключению сроком от 8 до 15 лет, а один — к смертной казни, впоследствии замененной 15 годами тюрьмы. В 1953 году в ломжинском суде проходил так называемый процесс Собуты по тому же делу; он завершился оправданием обвиняемого из-за отсутствия достаточных доказательств. Еще одно следствие по делу Едвабне проводила в 1967–1974 годах Окружная комиссия по изучению гитлеровских преступлений в Белостоке. В ходе этого расследования было априори принято, что едвабненских евреев уничтожили немецкие жандармы из местного отделения. Вопрос об участии поляков в массовом убийстве прокурор опустил, умолчав о нем и в окончательном постановлении.

Уже в свободной Польше дело о погроме в Едвабне стало предметом следствия , проведенного Институтом национальной памяти в 2000–2002 годах. Несмотря на то, что было допрошено 98 свидетелей, восстановить все детали преступления так и не удалось.

Радослав Игнатьев , прокурор, руководивший расследованием событий в Едвабне

Показания свидетелей настолько расходятся , что было в принципе невозможно верифицировать одни показания при помощи других. Немцы, вероятно, малой группой соучаствовали в акции по выведению потерпевших на рыночную площадь, и этим ограничилась их активная роль. В свете собранных доказательств неясно, принимали ли они участие в конвоировании жертв к месту казни и находились ли рядом с овином. Показания свидетелей по этому вопросу принципиально расходятся. Что касается участия польского населения в совершении преступления, следует признать, что это была решающая роль в осуществлении преступного плана.

Разгоревшийся в начале XXI века спор о погроме в Едвабне стал одной из важнейших общественных дискуссий , происходивших в Польше после 1989 года. Он повлиял не только на представление о польско-еврейских отношениях, но и на образ истории Польши ХХ века в целом, причем в ее наиболее драматичных аспектах, таких как Вторая мировая война, немецкая и советская оккупация, отношение поляков к евреям и немцам. Часть участников этой дискуссии даже поставила вопросы о правомерности традиционных представлений об истории Польши в целом, концентрирующихся на борьбе за свободу, национальных восстаниях, а в особенности на страданиях, причиненных полякам чужаками.

Важнейшим элементом дебатов о Едвабне был вопрос об участии в тех событиях поляков , причем об участии не в роли подневольных свидетелей, беспомощных перед страданиями еврейских соседей, а в качестве исполнителей этого жестокого преступления.

Первым об участии поляков в погромах лета 1941 года написал в 1966 году Шимон Датнер , историк, связанный с Еврейским историческим институтом и Главной комиссией по изучению гитлеровских преступлений в Польше. В своем коротком тексте он упомянул, в частности, Едвабне и Радзилув, отметив, однако, координирующую роль немцев: «к преступлениям на этих территориях немцы привлекли отбросы из числа местного населения. Там , где немцы не нашли добровольных исполнителей, они сами довершили кровавое дело».

В 1992 году тему Едвабне затронул Анджей Жбиковский в статье «Локальные еврейские погромы в июне и июле 1941 года на восточных рубежах Второй Речи Посполитой». Название местечка упоминалось там в числе 31 населенного пункта , в которых антиеврейские инциденты «повлекли за собой смертельные жертвы». Он заключил , однако, что «акты враждебности по отношению к еврейскому населению приобрели массовые формы , главным образом, на территориях, где проживало украинское население» , а также дистанцировался от информации на тему сожжения радзилувских и едвабненских евреев, подчеркивая неправдоподобность количества жертв.

Как и предыдущий , этот текст, размещенный в сугубо научном периодическом издании, не вызвал широкого отклика. Стоит отметить, что в неспециализированной прессе об участии поляков в массовом убийстве в Едвабне было впервые написано еще в 1998 году — это был репортаж Дануты и Александра Вронишевских в ломжинском еженедельнике Kontakty, также оставшийся почти полностью незамеченным.

Всеобщая дискуссия о событиях в Едвабне вспыхнула лишь в ноябре 2000 года. Ее разожгла выпущенная за полгода до этого знаменитая книга «Соседи. История уничтожения еврейского местечка» Яна Томаша Гросса. На русском языке книга вышла в 2002 году в издательстве «Текст». Она основывалась на материалах уголовных процессов Рамотовского и других (1949) и Собуты (1953) , а также на рассказах свидетелей — Шмуля Вассерштейна и Менахема Финкельштейна.

Дискуссия о Едвабне достигла своего пика весной 2001 года. Тогда каждый месяц приносил более ста различных публикаций в прессе. Например , некоторые историки, ознакомившись с документами 1949 года, поставили в вину Гроссу избирательное отношение к источникам. Еще одним предметом дискуссии стало число погибших — их оценки сильно расходятся.

Памятник жертвам погрома в Едвабне. Источник: Википедия

Затем споры довольно резко прекратились — это произошло с открытием памятника в Едвабне 10 июля 2001 года. Последующие упоминания касались , в основном, продвижения следствия, которое вел Институт национальной памяти Польши. Именно стараниями ИНП в 2002 году вышла двухтомная публикация «Вокруг Едвабне», подготовленная по итогам двухлетнего труда почти двадцати исследователей.

Впоследствии публиковались и другие книги и статьи на эту тему. В целом погрому в Едвабне так или иначе посвящено более 300 публикаций. Сами их названия , а также места их издания, демонстрируют масштаб и накал, а порой и уровень содержательности споров и дискуссий о Едвабне. В 2008 году даже появилась научная работа Петра Форецкого, посвященная самой полемике и ее восприятию. В 2012 году Витольд Мендыковский в своей книге показал, что погром в Едвабне был частью волны антиеврейских выступлений, прокатившейся летом 1941 года через бывшую советскую оккупационную зону — от стран Балтии через Ломжинский, Белостокский регионы и Восточную Галицию до самой Румынии.

Перевод Владимира Окуня

Статья на основе текста «Вокруг Едвабне» была написана и опубликована в 2002 году в одноименном двухтомнике , а впоследствии дополнена. Русский перевод, содержавший большое количество ссылок на польскоязычные публикации, адаптирован редакцией «Новой Польши». Ниже мы приводим список статей и книг различного характера, упоминавшихся в исходном тексте статьи.

• Szymon Datner. Eksterminacja ludności żydowskiej w Okręgu Białostockim // Biuletyn Żydowskiego Instytutu Historycznego 1966 , nr 60
• Danuta Wroniszewska , Aleksandr Wroniszewski. ...aby żyć // Kontakty (Łomża), 10.07.1988
• Andrzej Żbikowski. Lokalne pogromy Żydów w czerwcu i lipcu 1941 roku na wschodnich rubieżach II Rzeczypospolitej // Biuletyn Żydowskiego Instytutu Historycznego 1992 , nr 2/3
• Jan Tomasz Gross. Sąsiedzi. Historia zagłady żydowskiego miasteczka. Sejny , 2000 (Ян Томаш Гросс. Соседи. История уничтожения еврейского местечка. Москва, «Текст», 2002)
• Andrzej Kaczyński. Całopalenie. W Jedwabnem zagłady Żydów Niemcy dokonali polskimi rękami // Rzeczpospolita , 05.05.2000
• Andrzej Kaczyński. Oczyszczenie pamięci // Rzeczpospolita , 19.05.2000
• Tomasza Strzembosz. Przemilczana kolaboracja // Rzeczpospolita , 27.01.2001
• Jan Tomasz Gross. Wokół «Sąsiadów»: polemiki i wyjaśnienia. Sejny 2003
• Dariusz Stola. Pomnik ze słów // Rzeczpospolita , 01–02.06.2001
• Antoni Sułek. Sąsiedzi — zwykła recenzja // Więź 2001 , nr 12
• Jan Tomasz Gross. Antoniemu Sułkowi w odpowiedzi // Więź 2002 , nr 4
• Tomasz Strzembosz. Prof. Gutmanowi do sztambucha // Więź 2001 , nr 6
• Israel Gutman. Oni i my. W odpowiedzi Prof. Tomaszowi Strzemboszowi // Więź 2001 , nr 8
• Wokół Jedwabnego. Warszawa , 2002
• Anna Bikont. My z Jedwabnego. Warszawa , 2004
• Jedwabne w oczach świadków. Włocławek , 2001
• Tadeusz Mocarski. O Jedwabne , Jedwabne... Warszawa, 2001
• Henryk Pająk. Jedwabne geszefty. Lublin , 2001
• Jan Marszałek. Polska zdradzona: rzecz nie tylko o kłamstwach Grossa , lecz i antypolonizmie, rasizmie, ksenofobii. Warszawa, 2001
• Jerzy Robert Nowak. Sto kłamstw J. T. Grossa o Jedwabnem i żydowskich sąsiadach. Warszawa , 2001
• Thou shalt not kill: Poles on Jedwabne. Warszawa , 2001
• Wiesław Wielopolski. Bez antysemityzmu: według relacji mieszkańca Jedwabnego niewinnie skazanego w sfingowanym procesie. Pisz , 2003
• Stephanie Kowitz. Kollektives Gedächtnis und tabuisierte Vergangenheit. Berlin , 2004
• The neighbors respond: the controversy over the Jedwabne massacre in Poland. Oxford , 2004
• Mark Jan Chodakiewicz. The Massacre in Jedwabne July 10 , 1941: before, during, and after. New York, 2005
• Lech Zdzisław Niekrasz. Operacja «Jedwabne». Wrocław , 2005
• Piotr Forecki. Spór o Jedwabne: analiza debaty publicznej. Poznań , 2008
• Witold Mędykowski. W cieniu gigantów. Pogromy Żydów w 1941 roku w byłej sowieckiej strefie okupacyjnej. Kontekst historyczny , społeczny i kulturowy. Warszawa, 2012