На железнодорожном вокзале люди уже два часа толпятся у входов на перроны. Они пытаются выехать из 70-тысячного Ирпеня , расположенного в северном пригороде Киева, неподалеку от Гостомеля, который после кровопролитных боев захватили россияне. С первых дней вторжения город стал мишенью российских атак, обстреливаются жилые дома. Продолжается постепенная эвакуация, ее организуют, в частности, баптисты из местной церкви. Из других украинских городов приезжают на машинах волонтеры, чтобы вывозить всех, кому это требуется. Колонны автомобилей с надписью «эвакуация» и «дети» выезжают из города по все более опасным дорогам, на которых регулярно вспыхивают боевые столкновения. Таким способом Ирпень покинуло более тысячи человек.

Площадь перед городским советом в Ирпене. 3 марта 2022. Фото Павла Пенёнжека

Других людей на автобусах , предоставленных властями городов, или на частных автомобилях перевозят к взорванному мосту. Его разрушила украинская армия, чтобы затруднить потенциальную атаку на трехмиллионный Киев. Вместо прямой дороги из Ирпеня до столицы теперь нужно преодолеть трудную переправу, представляющую собой огромную проблему для людей пожилого возраста и тех, у кого с собой крупный багаж. Жители переходят по двум узким трубам, держась за ограждение и веревку, чтобы не упасть в реку. В этом им помогают военные.

Пять вагонов

3 марта у жителей Ирпеня впервые появилась возможность покинуть город на поезде. Состав был предназначен только для женщин , детей и пожилых людей.

— Сначала ожидалось три вагона , теперь есть уже пять, — говорит Артем Гурин. — Сколько человек поместится , столько и уедет.

Гурин — депутат городского совета , но об этом трудно догадаться: ведь теперь он носит на рукаве желтую повязку, по которой узнают украинские силы, и с автоматом.

Жители Ирпеня ждут посадки в эвакуационный поезд , отправляющийся в Киев. Фото Павла Пенёнжека

Среди собравшихся находится шестнадцатилетний Богдан. У него с собой лишь небольшой рюкзак и спрятанная под курткой кошка. Он хочет добраться до Полтавы в центральной Украине , где живут его родственники, и куда война еще не дошла.

— Там я смогу нормально спать , потому что здесь страшно, — признается подросток.

В то же время , по его словам, он немного привык ко всему этому. Когда во время нашего разговора раздаются артиллерийские выстрелы, он даже не вздрагивает.

В Ирпене остался отец Богдана. Утром пришли люди в форме и объяснили ему , что в случае необходимости он должен будет стать на защиту города.

— Папа сказал , что мне нужно собрать вещи и уезжать. Я послушался. В рюкзаке у меня немного теплой одежды, паспорт, документы, зарядное устройство, наушники и какие-то мелочи, — говорит Богдан. — Я очень беспокоюсь за отца.

Шестнадцатилетний Богдан. Фото Павла Пенёнжека

51-летний Александр провожает свою семью — жену и троих несовершеннолетних детей. Они отправляются в близлежащий Киев. Он остается.

— Будем принимать гостей , — широко улыбается он. — В территориальную оборону меня не взяли , но мы сами организуемся со знакомыми.

Прибывает опаздывающий поезд , и толпа при помощи территориальной обороны и полиции входит в вагоны. Некоторые — со скромным багажом, как Богдан, другие — с большими чемоданами и сумками. В вагоны умещаются не все, люди ищут другие пути для бегства из города.

В городе я вижу длинные очереди перед немногочисленными магазинами и аптеками. Из-за взорванного моста и наступления российской армии с севера и запада Ирпень оказался практически отрезан. С миром его соединяют лишь две нити: переправа через подорванный мост и одна объездная дорога до Киева.

Окна дрожат

Вскоре после отхода поезда бои усиливаются. Гремит артиллерия. В центре города я встречаю депутата горсовета соседней Бучи (37 тысяч жителей) Михайлину Скорик. На ее город , так же как на Ирпень, ведутся постоянные атаки. Если бы их заняли, то россияне оказались бы фактически на территории Киева. Несколько дней тому назад Скорик уехала на южную окраину столицы из опасений за своего шестилетнего ребенка. Теперь она вернулась, чтобы проследить за гуманитарным конвоем, который должен был привезти самые необходимые продукты питания. В магазинах трудности даже с крупами, овсянкой или водой.

Михайлина Скорик , депутат городского совета Бучи. Фото Павла Пенёнжека

Конвой , однако, задержали на блокпосте по дороге. Российские танки отрезали последнюю дорогу на выезд из Ирпеня. Скорик пригласила меня к себе домой, и мы вместе пережидаем боестолкновения. Мне слышна уже не только артиллерия, но и танковые орудия, а также автоматные очереди. Проходят часы, а бои не утихают. Скорик ходит и собирает еду из кухонных шкафчиков. То, что может, забирает с собой, ведь полки магазинов пустеют не только в Ирпене. Остальное отдает соседу, который решил остаться.

— Это даст ему возможность продержаться какое-то время , — говорит Скорик.

Она суетится в кухне , нервничает, как все теперь. Все еще не может примириться с мыслью, что, возможно, видит свой дом в последний раз. Она купила его через год после начала войны на Донбассе и особой связи с ним не чувствует, просто ей хотелось ни от кого не зависеть. Первый собственный дом в ее жизни.

Скорик не удивлена тем , что вспыхнула полномасштабная война и по всей стране идут бои. Это кажется ей логичным продолжением конфликта в восточной Украине, разразившегося в 2014 году и принесшего не менее 13 тысяч жертв. Она не верила, что Кремль остановится на Крыме и Донбассе.

— Но уехать из дому с чувством , что нужно взять с собой все, потому что ты, может быть, уже сюда не вернешься… это совсем другое, — говорит она.

Хотя с начала боев прошло уже не меньше трех часов , грохот все усиливается, от выстрелов трясутся стекла в окнах. Скорик провожает меня и водителя до баптистской церкви, а сама едет к родным в Ирпень. Дорога все еще отрезана, нам приходится остаться на ночь, чтобы уехать при первой возможности. В храме находится не менее двухсот человек, главным образом женщины, дети и пожилые люди. Еще там есть чай, кофе, горячая еда. Дети бегают по коридорам.

Гарантии нет

— Внимание , появилась возможность выезда! Прошу женщин с детьми немедленно занять места в автобусах! — кричит мужчина , ответственный за эвакуацию.

Переполох , крики, стук чемоданов, бьющихся о ступеньки. Все быстро занимают места. Мужчина говорит, что конвой возвращался уже дважды, так что гарантии нет. Возможно, развернут и этот.

Эвакуируемые гражданские лица минуют столб дыма , поднимающийся над складами на окраине Киева. Фото Павла Пенёнжека

На дороге стоят украинские военные. Следов танков нет. Конвой едет под отголоски артиллерии , минуя клубы черного дыма, застилающие небо вокруг. Атака была отбита.

Украинская сторона утверждает , что с того момента, когда Россия вновь напала на Украину, было убито и ранено почти 9200 российских солдат. Российское Министерство обороны 2 марта сообщило, что их число составляет около 2100 человек. 5 марта в Ирпене все еще продолжается эвакуация, хотя россияне обстреляли окрестности железнодорожного вокзала, попали даже в поезд — к счастью, пустой, который должен был вывозить людей в Киев. Неизвестно, доведется ли Михайлине Скорик еще когда-нибудь увидеть свой дом.

Текст написан 5 марта 2022

Перевод Сергея Лукина

Репортаж опубликован в журнале Tygodnik Powszechny