Сегодня Королевские Лазенки находятся в центре Варшавы, но изначально это была загородная резиденция двух важных фигур в истории польской политики и культуры. Основал ее великий коронный маршал Станислав Ираклий Любомирский, а окончательный вид резиденции придал Станислав Август Понятовский, последний король Речи Посполитой. В наши дни Лазенки — любимое место отдыха варшавян, обязательный пункт маршрута польских и зарубежных экскурсий и — как того хотели оба создателя — место, где процветают изящные искусства.

Обитель муз эпохи барокко

История Королевских Лазенок начинается 15 февраля 1674 года, когда Станислав Ираклий Любомирский вступает во владение имением Уяздов. В Речи Посполитой это время междуцарствия, которое вскоре завершится избранием на престол Яна III Собеского. Этот король прославится на всю Европу своими победами в сражениях с Османской империей (прежде всего — в Венской битве 1683 года), и именно он возведет Любомирского в ранг великого коронного маршала, доверив ему один из самых почетных постов Речи Посполитой. Великий маршал должен был обеспечивать безопасность короля в месте его пребывания, а потому нередко становился фактическим хозяином Варшавы. Ему подчинялись милиция и стража, призванная следить за порядком; именно он принимал иностранных послов перед королевской аудиенцией и был распорядителем государственных церемоний. Этот период, безусловно, стал вершиной карьеры Любомирского, но, помимо политической деятельности, он находил время и для других занятий.

Станислав Ираклий Любомирский прославился как выдающийся литератор польского барокко. Он писал политические и философские трактаты, драматические произведения, стихи на польском и на латыни. Любомирский жил в Уяздове, и ему требовалось подходящее место, где он мог бы предаваться своей страсти к поэзии и творить без помех.

Но расположенный в центре его владений Уяздовский замок (сегодня там находится варшавский Центр современного искусства) не способствовал мирному уединению. Это внушительное сооружение, возведенное Сигизмундом III Вазой, правившим Речью Посполитой на рубеже XVI и XVII веков, безусловно, было достойной резиденцией Любомирского-маршала, но не устраивало Любомирского-поэта.

Уяздовский замок. Фото: Павел Чарнецкий

Станислав Любомирский построил Купальни, по-польски — «Лазне»: павильон, в центре которого находился так называемый грот, а внутри бил фонтан, напоминающий о мифической Гиппокрене. По древнегреческой легенде, так назывался источник, который возник, когда крылатый конь Пегас ударил копытами о скалы горы Геликон. Это место было посвящено Музам — покровительницам искусств, а вода, струившаяся из скалы, приносила поэтическое вдохновение.

У варшавского источника также должны были собираться музы, вдохновлявшие творчество великого маршала. В соседней зале находились оловянные купели, в которых Любомирский мог принимать расслабляющие ванны. Этому павильону Лазенки обязаны своим названием.

Лазне Любомирского, вид
в разрезе с проектом внутреннего убранства, 1776 год. В центре виден фонтан Гиппокрена. Оригинал рисунка не сохранился. Источник: Отдел графики Библиотеки Варшавского университета. Фото: Институт искусствознания ПАН

После смерти Любомирского в 1702 году музы умолкли. Уяздовский замок вместе с прилегающей территорией арендовал король Август II Сильный, но масштабные планы расширения Уяздова так и не дождались своего воплощения. Наследники Любомирского тоже не были заинтересованы что-либо делать в резиденции. И лишь более полувека спустя в нее вернулась жизнь.

Лазенки становятся королевскими

В 1764 году Уяздов обрел нового владельца: его купил только что избранный молодой король Польши Станислав Август Понятовский. Это был образованный правитель, ценитель искусств и философии Просвещения, и, взойдя на трон, он сразу же пожелал создать летнюю резиденцию, которая отвечала бы его устремлениям.

Здесь следует упомянуть, что все польские короли строили под Варшавой свои частные виллы. Польский престол не был наследственным: начиная с 1573 года, каждый новый король избирался после смерти своего предшественника и не наследовал личные королевские резиденции. Королевский замок, расположенный в варшавском Старом городе, также принадлежал не королю, а всей Речи Посполитой.

В Замке заседал парламент и размещались многочисленные канцелярии, так что он выполнял функции не столько личной монаршей резиденции, сколько ратуши.

Поэтому, чтобы обрести минуты уединения, короли возводили себе частные дворцы. Вспомним еще и об эстетических преимуществах, которые давали загородные резиденции: построенная в Средние века Варшава отнюдь не благоухала, а находящаяся под окнами Королевского замка Гнойная гора выполняла функции современной свалки нечистот. Летом это особенно докучало и побуждало уехать из Варшавы.

Итак, Станислав Август приступил к реконструкции Уяздовского замка. В течение восьми лет огромное барочное здание пытались привести в соответствие с тогдашними архитектурными вкусами и приспособить к королевскому церемониалу, но король остался недоволен результатами. Со временем он убедился, что после соответствующих переделок функции королевской резиденции может выполнять старая Лазня Любомирского. Концепция Лазни — поощрение развития искусства и науки — была вполне подходящей для короля-философа, а именно на это звание и претендовал Станислав Август. Так началась перестройка купального павильона, в результате которой появилось здание, достойное польского короля, — Дворец на воде.

Здание перестраивалось в несколько этапов, а неисчерпаемые замыслы Станислава Августа архитекторам приходилось воплощать все годы его правления. Из уважения к создателю Лазен Станислав Август не стал перестраивать несколько залов, которые еще помнили времена Любомирского. В центре Замка все так же бил фонтан, долженствующий напоминать об обитающих здесь музах. Покои Любомирского сохранились и по сей день — мы можем любоваться выложенными дельфтской плиткой Залом Вакха и Ванной комнатой, где великий маршал принимал ванны. Во времена Станислава Августа оловянные купели Любомирского закрыли крышками и обложили подушками — теперь они служили сиденьем.

Король — покровитель живописи...

Станислав Август был большим любителем искусств. Коллекция, которую он собирал всю жизнь, к концу его правления насчитывала 2 478 картин. Самую первую картину для этого собрания будущий король приобрел в Брюсселе, когда ему было всего 16 лет. Об этом событии много лет спустя он вспоминал в своих «Мемуарах»: «Купивши маленькую картину, я почувствовал себя обладателем истинного сокровища».

Созерцание картин поддерживало его и не раз давало силы преодолевать политические невзгоды. Самые ценные полотна из собрания Станислава Августа представлены в галерее Дворца на воде.

Когда-то здесь можно было насладиться живописью Рембрандта, Тициана, полотнами художников рубенсовской школы... После Третьего раздела Речи Посполитой коллекция была разрознена: часть попала в руки друзей короля, часть распродали его наследники, часть была безвозвратно утрачена в политических и военных бурях XIX и XX веков, а, например, один из шедевров — «Поцелуй украдкой» Фрагонара — украшает сегодня петербургский Эрмитаж. При посещении Дворца на воде, Королевского замка и Национального музея в Варшаве можно увидеть всего лишь 10 % картин из внушительной коллекции последнего польского короля.

Галерея живописи во Дворце на воде в Королевских Лазенках. Фото: Павел Чарнецкий

Неосуществившейся мечтой Станислава Августа было создание Академии художеств. Заменой ей стала живописная мастерская — так называемая Малярня, основанная в варшавском Старом городе близ Королевского замка. Заботясь об образовании молодых живописцев, Станислав Август отправлял самых многообещающих художников в заграничные путешествия, остальные же оставались обучаться ремеслу в Варшаве. Для них король привозил в Лазенки гипсовые слепки ценнейших итальянских и греческих скульптур. Так молодые живописцы могли на лучших классических образцах познавать секреты идеальных пропорций человеческого тела и формировать свой художественный вкус. Сегодня эти скульптуры выставлены в лазенковской Старой оранжерее, расположенной неподалеку от Дворца на воде.

В следующем, очень скромном с виду здании, размещена королевская графическая коллекция. Благодаря сохранившимся внутри настенным росписям Белый домик — именно так называется этот маленький павильон — представляет собой жемчужину польской архитектуры XVIII века.

Белый домик. Фото: Павел Чарнецкий

Живописец Ян Богумил Плерш, вдохновляясь росписями Рафаэля в Ватикане, украсил здание первыми в Польше гротесками. На первом этаже здания выставлен цикл графических работ, представляющих мифологические сцены из «Метаморфоз» Овидия. Эта графика — часть королевской коллекции гравюр, которую Станислав Август собирал с таким же старанием, как картины и скульптуры. Каждая работа получила соответствующее обрамление — изображенную на стене (по всей вероятности, Плершем) цветочную гирлянду.

...и театра

Театр также играл важную роль в жизни Понятовского. Представления, устраиваемые королевским двором, служили развлечением для аристократии и способствовали просвещению общества. Уже в первый год своего правления Станислав Август озаботился созданием в Польше театров, которые благодаря тщательно подобранному репертуару должны были нести шляхте и мещанам идеалы Просвещения. В Лазенках спектакли проходили в нескольких местах, но важнейшими сценами были театр в Старой оранжерее и Амфитеатр, расположенный на острове рядом с главным дворцом.

Театр в Старой оранжерее выполнял функции придворного, собранная вокруг монарха аристократия могла выходить на театральную сцену, перевоплощаясь в персонажей французских драм.

Аристократические театральные игры в Старой оранжерее проходили в тщательно продуманных королем декорациях. Подняв головы, зрители видели живописное изображение Аполлона, греческого бога искусств, — на первый взгляд, ничего необычного: вполне естественное и довольно частое украшение театральных зданий. Но тот, кто посвятит созерцанию чуть больше времени, заметит, что Аполлон имеет портретное сходство со Станиславом Августом. Благодаря изяществу форм и мастерскому оформлению Плерша этот зал представляет собой уникальный памятник европейской театральной архитектуры.

Королевский театр в Старой оранжерее. Фото: Павел Чарнецкий

Театр в Старой оранжерее был рассчитан лишь на 200 человек, а вот театр на открытом воздухе, напоминающий греческие руины, вмещал гораздо больше зрителей. Самое эффектное представление в Амфитеатре тех времен — балет «Клеопатра», поставленный к годовщине избрания Станислава Августа 7 сентября 1791 года и собравший целых 3000 зрителей. А морское сражение, инсценированное на пруду за Амфитеатром на фоне античной истории любви Марка Антония и египетской царицы, вошло в историю.

Высокая дипломатия

Чем дальше продвигались работы по созданию резиденции в Лазенках и чем больше времени проводил здесь Станислав Август, тем более частыми гостями становились в Лазенках политики. Известно, что там бывали дипломаты иностранных государств, которые участвовали в торжественных аудиенциях или в более непринужденной обстановке обедали со Станиславом Августом и наслаждались представлениями, дававшимися в лазенковских театрах.

Постоянным гостем, конечно же, был и российский посол — польский король вынужден был считаться с его мнением и согласовывать с ним важнейшие политические решения.

Позицию российского дипломата очень хорошо описывает единственное упоминание, которое Станислав Август посвятил Лазенкам в своих «Мемуарах».

Станислав
Август

Одной из вещей, наиболее Штакельбергуроссийский посол в 1772—1790 годах приятственных, было выигрывать в каждой игре и при каждой ставке. А поскольку корольС момента избрания королем Станислав Август начал писать о себе в третьем лице, считая это более подобающим титулу. никогда в карты не играл, то почти всегда заботился о том, чтобы обеспечить ему игроков, когда посол отдыхал в Лазенках на природе или же в замке. Перед тем же, как картежники садились за стол, король не забывал проиграть послу побыстрее три или четыре партии в шары, чтобы обеспечить ему хотя бы маленькую победу. Тем не менее Штакельберг нередко позволял себе говорить как иностранцам, так и полякам, которых король отнюдь не приглашал: “Приезжайте в Лазенки, я там буду, и мы вместе сыграем”

Король терпел эти прихоти дипломата, чтобы не усугублять напряженную ситуацию между двумя странами. Упомянутые здесь подстроенные проигрыши в салонных играх должны были служить улучшению настроения дипломата и созданию более благоприятной почвы для переговоров.

Случалось так, что гости являлись в Лазенки и в отсутствие короля. С одной стороны, это были обычные гуляющие, поскольку Лазенки в эпоху Просвещения уже были частично открыты. С другой стороны, известно, что и в отсутствие короля здесь бывали официальные иностранные делегации. Примером может служить турецкая дипломатическая миссия, прибывшая в Речь Посполитую в 1777 году. Прежде чем въехать в Варшаву, где их ждал Станислав Август, турки посетили Лазенки, где были приняты должностными лицами Речи Посполитой. И получалось, что Лазенки уже не частная резиденция, а официальное государственное здание, хотя и финансируемое из кармана Станислава Августа.

Границы между «государственным» и «частным» смещались, и король приспосабливал убранство зданий к новым задачам. В конце своего правления Станислав Август замуровал бивший с XVII века источник Гиппокрена. На его месте, в центре Дворца на воде, возникла Ротонда со статуями четырех величайших правителей в польской истории: Казимира Великого, Сигизмунда Старого, Стефана Батория и Яна III Собеского. Создавая пантеон польских королей, Станислав Август хотел показать, по чьим стопам он идет, управляя страной.

В соседней зале он велел своему первому художнику Марчелло Баччарелли сделать настенные росписи, представляющие историю библейского царя Соломона.

Как и в Театре в Старой оранжерее, где Станислав Август пожелал видеть себя богом искусств Аполлоном, так и во Дворце на воде он представлял себя как альтер эго самого мудрого и справедливого из всех царей.

Момент, когда была замурована лазенковская Гиппокрена, можно считать символическим. Так король объявил, что милые его сердцу изящные искусства должны уступить место величию государства и вопросам высокой политики.

Дальнейшая судьба Лазенок

Станислав Август творил и преобразовывал Лазенки до конца жизни, у него всегда было множество замыслов, касающихся дальнейшего развития резиденции. Его посещали мысли о новых театральных сценах, идеи открытия современного музея, он задумывал проекты постройки мавзолея для себя и своих родителей. Планы эти не осуществились из-за третьего раздела шляхетской Речи Посполитой, в результате которого в 1795 году государство прекратило свое существование. После смерти Станислава Августа Лазенки перешли к его наследникам, но у них не лежала душа к бывшей резиденции и не было средств на ее содержание.

В девятнадцатом веке Лазенки по-прежнему привлекали коронованных особ. С 1801 года в лазенковском Белом домике жил будущий король Франции Людовик XVIII, скрывавшийся в Варшаве в период Французской революции. Позднее, большую часть девятнадцатого века, Лазенки служили резиденцией российским императорам. В первой половине века в соседнем с парком Бельведере жил сын Павла I, великий князь Константин, а молодой Фридерик Шопен — по варшавским преданиям — умягчал его вспыльчивый нрав фортепианной музыкой. После Первой мировой войны в Бельведере поселился лидер межвоенной Польши маршал Юзеф Пилсудский, а здания Лазенок перешли государству.

Дворец на воде в Королевских Лазенках. Фото: Павел Чарнецкий

Лазенки сегодня

В наши дни музей Королевские Лазенки в Варшаве площадью 76 гектаров — один из парков, которые охотнее всего посещают как жители столицы, так и туристы со всей Польши и из-за рубежа. Отправляясь туда на прогулку, стоит запастись орехами для белок, которые совершенно не боятся туристов — также, как и павлины, свободно разгуливающие по дорожкам парка. Посетив Дворец на воде, Белый домик, Старую оранжерею и Мышлевицкий дворец, можно ознакомиться с историей Станислава Августа и польской культурой XVIII века. Особой популярностью пользуются у туристов концерты Шопена, которые проходят летом по воскресеньям у памятника композитору.

И хотя во Дворце на воде не бьет больше Гиппокрена, богини искусств не удалились в изгнание. Каждый, кто попадает сюда, может по-прежнему черпать вдохновение в искусстве Просвещения.

Перевод Елены Барзовой и Гаянэ Мурадян