22 октября 1948 года умер примас ПольшиПримас — глава католической церкви в стране кардинал Август Хлонд. Перед смертью он успел написать папе Пию XII письмо , в котором просил назначить своим преемником Стефана Вышиньского, 47-летнего епископа Люблинского.
Папа исполнил просьбу , и в феврале 1949 года состоялась интронизация нового архиепископа-митрополита Гнезненского и Варшавского, примаса Польши. Хотя представления о том, как должны вести себя церковные иерархи в странах правления коммунистов, у Вышиньского и Пия XII были очень разными.
Новый примас был реалистом. Конкордат с Апостольской СтолицейДоговор, регламентирующий положение католической церкви в стране был в одностороннем порядке разорван еще Временным правительством национального единства в сентябре 1945 года. Новые власти считали себя свободными не только от всех довоенных обязательств , но и вообще от любых правовых норм. В этих условиях Вышиньский считал, что, поскольку «неизбежным является факт сосуществования народа с католическим мировоззрением и государственного материализма» , о правилах этого сосуществования так или иначе договариваться необходимо. Пий XII был категорически против переговоров и любых форм сотрудничества с новыми коммунистическими властями и обещал поддержку в создании структур подпольной церкви. Но, с другой стороны, он не мог не понимать, что модель первых христиан не годится для современных условий. Дело было даже не только в масштабе репрессий — в ход были пущены методы, доселе неизвестные.
Можно ли договориться с государством?
В начале августа 1949 года Сталин напутствовал польских товарищей:
...не сделаете ничего , пока не добьетесь раскола на две отдельные и противостоящие друг другу группы <...> массовая пропаганда обязательна, но одна пропаганда не сделает того, что нужно. Без раскола среди клира ничего не выйдет <...> уголовное право нужно, но не оно решает...
Католическая церковь в Польше , если называть вещи своими именами, могла вообще перестать существовать. При этом сотни тысяч простых верующих этого даже не заметили бы, поскольку на ее месте возникла бы эдакая анти-церковь — с теми же символами, с похожими обрядами, но полностью подчиненная государству, освящающая своим авторитетом его политику и всей мощью своего эмоционального воздействия поддерживающая его действия, какими бы они ни были.
Стремление к расколу церкви изнутри , замене «реакционного», «антинародного» священства своим — «прогрессивным» и «народным» — просматривается достаточно четко. Ликвидировались или переходили под контроль государства благотворительные организации, закрывались католические учебные заведения.
Тогда еще не оформилось официально движение «ксендзов-патриотов» — священников , выступающих за «независимость» католической церкви в Польше от Ватикана и сотрудничество с коммунистической властью, — это произойдет осенью 1949 года. Но уже вовсю работало общество Рах (мир) , объединяющее людей, называвших себя католиками, но при этом исповедующих коммунистические идеи. Рах получил монопольное право на издание католической прессы , успевая при этом и на страницах других газет одобрять кого надо и осуждать кого следует, внедрял своих людей в католические организации и приходы. Одним словом, был вездесущ и активен — пропорционально государственной поддержке и финансированию.
Вышиньский в этой ситуации был для руководства ПНР материализацией кошмарного сна. Прежде всего , его очень трудно было объявить врагом народа. Биография у нового примаса была — хоть в партию принимай.
Пять лет , до 1944 года, он вынужден был скрываться от гестапо, потом был капелланом варшавских повстанцев — пособником фашистов его ну никак не назовешь. И происхождение было под стать: хоть и не из крестьян, но родился в селе, в семье небогатого приходского органиста. В молодости во Влоцлавеке был близок к рабочим, поддерживал создание и развитие профессиональных союзов, преподавал в организованном там рабочем университете.
Стефан Вышиньский , 1956 год. Источник: Национальный цифровой архив ПольшиПроблема для власти заключалась в том , что эти профсоюзы были христианскими. И сам факт существования их, равно как и социального учения церкви, в полном соответствии с которым говорил и действовал молодой священник Вышиньский, разбивал миф о том, что компартия была единственной защитницей пролетариата, а путь к разрешению его проблем, который она предлагала, не имел альтернативы. А это уже — потрясение основ. Недаром Юлия Бристигер, главный антицерковный идеолог, еще в 1947 году настоятельно рекомендовала «решительно и безусловно противостоять проникновению клира и католических организаций в рабочую среду». Плюс к тому , Вышиньский знал и понимал марксизм глубже многих идеологов ПНР и никогда не терял живой связи с теми, кто для коммунистов был трудящейся массой, а для него — детьми Божьими.
Этого достаточно , чтобы Вышиньского лично, даже если бы он не был главой польской католической церкви, новая власть считала крайне опасным врагом.
Уже с 5 мая 1946 году за ним , тогда еще епископом Люблинским, тщательно следили, не жалея сил и средств. Фиксировалось все, что он говорил и писал, включая беседы с друзьями и частную переписку, а помещения, в которых он бывал или хотя бы теоретически мог зайти, были нашпигованы прослушками.
«Операция» по слежке закончилась даже не в день смерти кардинала 28 мая 1981 года , а в день его похорон, 31 мая. Боялись, что воскреснет?
Имея такого противника , коммунисты поначалу не решились идти напролом, и их можно понять. 6 июля 1949 года начала работу Смешанная Комиссия, и 14 апреля 1950 года Епископат Польши и правительство ПНР подписали Соглашение. На следующий день президент страны Болеслав Берут написал о нем Сталину.
На базе этого полезного для нас компромисса мы будем развертывать дальнейшее наступление с целью ограничения влияния католической церкви в стране.
Вышинский был человеком того мира , где при самых острых разногласиях слова все-таки означали то, что они означали, а подписи под договором к чему-то обязывали.
Папа Пий XII тоже воспринял Соглашение как победу , пусть временное, но все-таки решение проблемы, пришел к выводу, что на месте виднее, и в 1951 году наделил Вышиньского специальными полномочиями. Теперь примас мог принимать любые решения в вопросах взаимодействия церкви и государства без консультаций с Ватиканом.
Non possumus
12 января 1953 года Стефан Вышиньский был возведен в сан кардинала , но приехать в Рим для получения знаков кардинальского достоинства не смог: его не выпустили из страны. 9 февраля 1953 года был издан декрет Госсовета ПНР «О назначении священнослужителей на церковные должности», согласно которому на любое назначение — от архиепископа до викария сельского прихода — требовалось разрешение государственной власти. Эта же самая государственная власть могла по своему усмотрению сместить с должности любого священнослужителя, а также отменить любое распоряжение иерархов.
Иными словами , церковной жизнью теперь должны были руководить не Папа и епископы, а госорганы — и именно это долгие годы называлось «отделением церкви от государства».
К этому времени подобные постановления были приняты и вступили в силу во всех странах зоны влияния СССР , так что — «ничего личного». Предполагалось, что и в Польше все пройдет без особых эксцессов.
Личные протесты Вышиньского и его попытки переговоров с партийным руководством ничего не дали. Мало того — власти выдвинули дополнительное требование к церкви: публичное осуждение американского империализма.
8 мая на Конференции Епископата Польши был принят ставший теперь историческим Мемориал. Епископы подтвердили свою готовность и впредь стремиться к согласию на основе принятого три года назад Соглашения , но только при условии, что и государство не будет нарушать своих обязательств, прекратит незаконные преследования Церкви и вмешательство в ее внутренние дела.
Епископы не были голословны: в Мемориале содержалось довольно подробное описание злоупотреблений и незаконных действий со стороны госструктур. Относительно декрета «О назначениях» Епископат без обиняков заявил , что скорее согласится не назначать на церковные должности никого, чем отдаст религиозное руководство душами в недостойные руки.
Если нас поставят перед альтернативой: либо признать юрисдикцию [делающую церковь] орудием светской власти , либо пожертвовать собой, мы колебаться не будем. Мы пойдем за голосом нашего апостольского призвания и совести священнослужителей, пойдем с внутренним спокойствием и сознанием, что мы не давали ни малейшего повода для преследований и что страдания, которые выпали на нашу долю, мы терпим не за что иное, как за дело Христа и Церкви Христовой. Нам нельзя возлагать на алтарь кесаря то, что Божье. Non possumus.не можем (лат.)
21 мая кардинал Вышиньский передал Мемориал Беруту. Через две недели , 3 июня, во время процессии в праздник Тела Христова , в которой участвовали около 200 тысяч верующих, текст Мемориала был зачитан публично.
Итак , всё было названо своими именами. И, что крайне важно, — в официальном документе. Ни у верующих, ни у международной общественности, ни у Ватикана больше не могло быть сомнений относительно истинного положения дел в послевоенной Польше. Это было серьезным ударом. Примерно так, как если бы у пропагандистской машины лопнули сразу все четыре колеса.
В сентябре того же года кардинал Вышиньский был арестован.
Новые обеты , новая сила
Три года и один месяц примас Польши провел в заточении. Лишенный , как он сам напишет в своих «Тюремных записках», «даже тех прав , которые есть у заключенных обычных тюрем. Без приговора суда я был обречен на гражданскую смерть и низведен до уровня “лишенца”».
Только в последний , 1956 год, когда московская оттепель изменит политический климат и в других странах соцлагеря, условия содержания Вышиньского несколько улучшатся. Он будет помещен в действующий монастырь в Команьче, где его смогут навещать друзья, хоть и по спецпропускам, получить которые было не так-то просто. До этого он находился в разоренных монастырях в Рывалд-Крулевском, Сточеке и Пруднике, не слишком отличавшихся от тех, которые «переквалифицировали» в тюрьмы и лагеря в СССР.
Стефан Вышиньский , 1956 год. Источник: Национальный цифровой архив ПольшиНикакие свидания не разрешались: за два года , проведенные там, кардинал Вышиньский кроме охранников видел только двух людей — священника и монахиню. Оба также были заключенными, переведенными из других тюрем, где их вынудили согласиться на выполнение крайне неприглядной миссии — шпионить за примасом. Кардинал об этом знал. Но он относился к их тайным функциям как к большой человеческой трагедии, а к ним самим — как отец к больным детям, которым в данный момент мало чем может помочь.
«Побеждает тот , кто любит» — эта формула Стефана Вышиньского оказывалась верна во все времена и в любых обстоятельствах. Надо просто об этом помнить даже в самые мрачные минуты.
В первые недели заточения , психологически самые трудные, Вышиньский приходит к выводу, неожиданно оптимистичному и, казалось бы, совершенно лишенному реальных оснований: у Католической Церкви и у Польши в целом может быть «иной сценарий развития событий. Не такой , как в России или Венгрии. Иной».
Реализация этого «иного сценария» началась с того , что формально было подготовкой к празднованию приближающегося тысячелетия крещения Польши. Да, подготовкой грандиозной. Но ведь и событие — раз на тысячу лет!
Первым «актом» должны были стать Ясногурские Обеты Польского Народа. В середине XVII века Речь Посполита была на краю гибели. В 1648 году в Украине началось восстание Хмельницкого , потом в войну с Польшей вступила Россия. В 1655 году начинается война со Швецией, получившая название Шведского потопа. Полчища врагов с двух сторон заливали Польшу и казалось, что надежды нет.
1 апреля 1656 года во львовском кафедральном соборе король Ян II Казимир Ваза приносит обеты , отдав себя, свой народ и свою страну под опеку Матери Божьей и назвав ее Королевой Польши. Дальше произошла невиданная консолидация всех слоев общества, мобилизация всего живого на борьбу с врагом. Это была какая-то нереальная для XVII века волна патриотизма.
И Польша выстояла. С потерями , израненная, но победила. А эти страшные годы остались в народной памяти как время величайшей славы. Недаром два первых романа трилогии Генрика Сенкевича , написанной «для укрепления сердец», повествуют именно о событиях этих лет. Не все обещания Яна Казимира были выполнены — изменить судьбу крестьян не удалось, — но обетов верности Деве Марии никто не отменял, а ее титул Королевы Польши глубоко вошел в сознание поляков.
По церковной традиции , обеты принято время от времени обновлять. Сделать это в 300 годовщину, как говорится, сам Бог велел, так что в замысле примаса не было ничего необычного.
Вышиньский пишет текст новых обетов и тайно передает его в Ченстохову. Здесь , перед величайшей святыней польских католиков — Черной Мадонной, в ее день, 26 августа, и должен был состояться акт обновления обетов. И принести их должен был не политический лидер Польши, а сам народ.
Были разосланы приглашения во все приходы. И люди пошли. Если отменяли поезда, ехали на велосипедах или шли пешком. Если задерживали на дороге, шли лесом, «партизанскими тропами». В назначенный час перед монастырем собралось более миллиона человек.
К микрофону подошел о. Ежи Томжиньский , приор монастыря, и сказал, что в это самое время примас в Каманьче будет молиться той же молитвой, вместе со всеми. Потом подошел к пустому креслу с гербом примаса и положил на него букет белых и красных роз.
Текст Обетов вместо примаса зачитал епископ Михал Клепач.
Богородица Дева , Богом прославленная Мария!
Королева мира и Королева Польши!
Прошли три века с того радостного дня, когда Ты стала Королевой Польши, и вот мы, Дети Польского народа и Твои дети, кровь от крови предков наших, вновь стоим перед Тобою, преисполненные тех же чувств любви, верности и надежды, которые некогда давали силы Отцам нашим. Королева Польши! Обновляем сегодня обеты предков наших и признаем Тебя нашей Покровительницей и Королевой польского народа...
Обеты не выходили за рамки веры и морали , никакой политической составляющей в тексте не было — если, конечно, не считать таковой обещание «защищать молодое поколение от безбожия и испорченности». Но не к сапогам коммунистов , а к ногам Девы Марии приносили поляки «себя самих и все что имеем: семьи наши , храмы и жилища, пашни и мастерские, каждый плуг и молот, перо и кисть, каждое усилие мысли нашей, каждое движение сердца и порыв воли».
Хор миллиона голосов ответил: «Королева Польши , клянемся».
Через полтора месяца примаса освободили.
Вышиньский добился отмены декрета «О назначениях» , заключения нового соглашения между епископатом и правительством и отправил на покой многих «ксендзов-патриотов».
Празднование тысячелетия Крещения Польши. Белосток , 1966 год. Источник: Национальный цифровой архив Польши3 мая следующего , 1957 года, в отмененный в ПНР День Конституции , примас огласил Великую Новенну — девятилетнюю подготовку к празднованию тысячелетия Крещения Польши. И с каждым годом, с каждым месяцем и с каждым днем не только верующих, но всех поляков все крепче объединяла одна мысль: они не из тех, кому нечего терять кроме своих цепей, они — народ с тысячелетней славной историей, тысячелетними традициями и культурой.
Если говорить о войне за человеческие души между Церковью и властями ПНР , то она коммунистами была проиграна уже тогда. Окончательно и бесповоротно. Предстоял еще долгий путь к политической свободе, сценарий развития событий был напряженным и драматичным. Но это был уже иной сценарий, не такой, как в СССР. И по-другому быть уже не могло.
