— Хасан, впусти гостя, — говорит Марина огромной немецкой овчарке, которая сверлит меня взглядом у входа. Взрыв, где-то очень близко. Хасан и другие собаки поджимают хвосты, те, кто может, прячутся в будку. Это т.н. выход, то есть выстрелы украинской артиллерии, но откуда собакам об этом знать? Мы находимся в километре от поселка Опытное, линия фронта — в 7-8 километрах отсюда.
– Пальвир, фу, — я быстро учусь у Марины отгонять псевдо-лабрадора с ласковым взглядом, у которого есть привычка покусывать за щиколотки. Не могу оторваться от двухмесячной Бучи, которая (одна из немногих) отправится сейчас в свой новый дом. Стрелс все равно спит — ему не мешают ни выстрелы, ни вой остальных собак. 60 % здесь сучки, 40 % — кобели. Все стерилизованы и привиты — благодаря сотрудничеству с международными организациями в Бахмуте в прошлом году удалось стерилизовать тысячу животных.
— А теперь ветеринары уехали, и мы не можем принимать у себя новых собак с улицы, просто не справимся. У нас нет никакого финансирования. Собак кормим тем, что нам принесут волонтеры или что получим со сборов денег, — говорит мне Марина.
— Или сухим хлебом, — вставляет Люда, которая режет этот хлеб, а потом сушит на крыше одной из будок, чтобы собакам было что есть.
Люда, как и Марина, — волонтерка Бахмутского общества защиты животных ЛАДА. На ночь Марина возвращается домой, а Люда спит здесь, обычно в подвале предприятия, на территории которого размещается собачье убежище. Она считает, что должна быть вместе с подопечными. Бахмут обстреливают настолько сильно, что волонтерки очень боятся за собак.
— Они неделями на успокоительных. Тебя удивляют эти, на цепи, да? Мы еще не успели построить загоны, сейчас они отправятся в свои боксы, а иначе бы убежали. Происходящее здесь — это для них травма: некоторые глохнут, у других возникают серьезные психические проблемы, — говорит мне Марина.
Каждая собака — отдельная история. Эту сбила машина, ту, слепую, привезли, угрожая усыпить, если ее не возьмут в приют. Эту суку с маленькой сумочкой привязали здесь к входным дверям. А Эра наверняка жила в доме, просто в войну кто-то ее бросил.
— Люди избавляются от животных, потому что им не на что их содержать. Некоторые уехали без них, не желая создавать себе дополнительные хлопоты. До февраля в Бахмуте жило 75 тысяч человек, теперь осталось, может, тысяч 25, — говорит Марина.
Она постоянно ищет поддержки для своего приюта. Рассчитывает, что еще удастся его эвакуировать. Но она хочет вывезти всю стаю вместе, а не партиями, потому что животные очень привязаны друг к другу.
Собака Буча. Источник: Каролина Баца-Погожельская / фейсбук— Конечно, мы ищем для этих собак семьи, новых хозяев, но кто в войну об этом думает? Да, одна собака от наших военных, Буча, сейчас поедет в свой дом, еще одна благодаря нашей волонтерке попала к новым хозяевам в Польше, и у нее все отлично, но что с остальными? — переживает Марина.
Еще несколько недель назад был шанс вывезти бахмутский приют в Днепр, но пока тема заглохла. Возможно, появится шанс перенести его в Западную Украину, если оттуда часть собак, в свою очередь, перевезут в Польшу, но пока это лишь мечты о будущем.
Проблема в том, что положение на бахмутском участке фронта сильно усложняется. Хотя россияне за несколько недель не продвинулись вперед ни на миллиметр, они безостановочно обстреливают города Донбасса, где только возможно, из артиллерии (Бахмут уже находится в ее досягаемости), а также с воздуха — и ракетами, и бомбами с самолетов. Может оказаться, что эвакуировать животных будет просто поздно, так как это сложная логистическая операция.
— Я верю, что все будет хорошо. Верю, что наши выдержат, а потом проведут контрнаступление. Другого сценария я себе не представляю. Кроме того, я должна так думать: не будь я оптимисткой, давно бы отчаялась, — говорит Марина.
Она провожает меня до машины, я оставляю ей корм и немного денег. Когда мы прощаемся, оказывается, что как раз нашелся один из беглецов из приюта. Испуганный, потерянный — но, когда женщина подзывает его, он покорно соглашается вернуться с ней.
— До свидания, навестишь нас еще? — спрашивает на прощание маленькая женщина, придерживая крупную овчарку, чтобы та снова не сбежала.
— Навещу, — обещаю я. И мне бы очень хотелось суметь сдержать слово.
Перевод Сергея Лукина
Статья была опубликована 27 июля 2022 года на портале Wprost.
