С тех самых пор , как Польша обрела независимость после падения коммунистического строя, Беларусь стала важным субъектом польской восточной политики. Вопреки тенденциозным обвинениям критиков, ставящих под сомнение общие достижения восточной политики Третьей Речи Посполитой, Польша пыталась проводить в отношении Беларуси активную политику, направленную на поддержку ее независимости от России, формирование связей с ЕС и защиту польского меньшинства.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Драматичные события послевыборной ночи в Беларуси оживили общественную дискуссию о роли этой страны в регионе и правильности политики Польши в ее отношении. Среди комментаторов четко выделяется группа представителей взглядов , которые называют «реализмом», имея в виду либо одноименную парадигму в теории международных отношений (точнее, ее сильно упрощенную, вульгаризированную версию), либо же геополитические теории.
Комментаторы утверждают — и не без оснований , — что Беларусь стала объектом игры великих держав и соседних стран, поскольку стратегический интерес Польши состоит в том, чтобы Беларусь оставалась независимой от России.
Следует поддерживать такую власть , которая реально контролирует ситуацию в стране и, оказывая противодействие Москве, создает своего рода буфер между Польшей и российским империализмом.
То , что режим Александра Лукашенко нарушает базовые стандарты демократии, верховенства закона и прав человека, — факт, может, и прискорбный, но для большой геополитической игры, с которой мы имеем дело, несущественный.
По мнению «реалистов» , те, кто рассматривает Лукашенко и его правление иначе, поддаются иллюзиям, ложным или устаревшим парадигмам и хотят, чтобы в основе польской политики в отношении Беларуси и других восточных соседей высшим критерием были нравственные нормы и защита прав человека. Здесь, в сущности, применяется довольно примитивный риторический прием, состоящий в карикатурном изображении взглядов, отличных от собственных, чтобы легче было «продемонстрировать» их иррациональность, нереалистичность и даже глупость.
Цель этого текста — обосновать тезис о том , что взгляды, которые иногда называют реализмом, противоречат подлинному , практическому реализму как в области анализа , так и в смысле рекомендаций. Поскольку ситуация, как всегда, «запутанная», в рассуждениях для большей ясности необходимо использовать очевидные упрощения и избегать эпатирующей информации.
Российские амбиции Лукашенко
Белорусский диктатор — Александр Лукашенко — пришел к власти в результате победы на относительно демократических выборах 1994 года как популист , жонглировавший антикоррупционными лозунгами. Его противником тогда была посткоммунистическая номенклатура, сосредоточенная вокруг премьера Вячеслава Кебича, который еще с 1992 года проводил политику укрепления (точнее, восстановления) экономического и политического сотрудничества с Россией. Это сотрудничество велось вопреки все более терявшему влияние председателю парламента, в котором преобладали коммунисты, — Станиславу Шушкевичу, близкому к прозападным взглядам национальной оппозиции. Лукашенко, по своему менталитету советский человек, после прихода к власти сосредоточился на ее укреплении, а во внешнеполитических вопросах — на продолжении сближения с Россией.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»1996 год стал для Беларуси переломным неслучайно — и не только из-за создания основ авторитарной системы (после референдума и принятия поправок к конституции) , но и потому, что параллельно дал формальный старт процессу (ре)интеграции с Россией (договор об объединении Беларуси и России).
Ведь в представлении Лукашенко его диктатура в Беларуси должна была стать лишь начальным этапом на пути к более амбициозной цели: возглавить объединенное государство России и Беларуси и воссоздать СССР в миниатюре.
Этому должны были способствовать непопулярность больного российского президента Бориса Ельцина и ностальгия российского общества по недавно утраченной советской родине.
С тех пор процесс уничтожения демократических институтов и стандартов в Беларуси протекал параллельно и взаимосвязано с формальными шагами по интеграции с Россией: созданием Союза Беларуси и России (СБиР , 1997), а затем Союзного государства Беларуси и России (1999). Последнее означало не только учреждение новых совместных органов, но прежде всего — формальное создание общего рынка со свободным движением товаров (за некоторыми исключениями), капитала и рабочей силы, а также постепенную координацию избранных сфер политики.
Раньше — и глубже всего — (ре)интеграция охватила сферу безопасности и обороны.
Ни белорусские вооруженные силы , ни спецслужбы по сути никогда не разрывали старых, еще со времен СССР, связей с Россией.
Несмотря на то , что Беларусь решительно подчеркивала свою политику нейтралитета, в 1994 году она стала формальным военным союзником России, подписав договор о коллективной безопасности (т.н. Ташкентский пакт 1992 года), а уже в 2000-х участвовала в его дальнейшей институционализации (Организация Договора о коллективной безопасности — российская карикатура на НАТО). Однако интеграционный энтузиазм Лукашенко ослаб, когда в 2000 к власти в России пришел новый динамичный президент Владимир Путин, фактически перечеркнув шансы белорусского диктатора на осуществление политических амбиций.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Экономика: между внешней диверсификацией и реальной интеграцией
С того времени российско-белорусские отношения вошли в новую фазу. Теперь главным инициатором интеграции стала Россия , настаивавшая на ее ускорении и углублении. Лукашенко смирился, подписывая очередные интеграционные соглашения и передавая в российские руки некоторые стратегические экономические активы (в частности, Белтрансгаз, управляющий сетью газопроводов). Однако взамен он добивался российских субсидий в виде низких цен на российские энергоносители (нефть и природный газ) и очередных кредитов, позволявших поддерживать умеренный рост неэффективной и частично нерыночной белорусской экономики. Лукашенко не хотел ее реформировать и превратил в своего рода постсоветский музей под открытым небом. Он действовал так не только из-за веры в преимущество плановой экономики, но и из страха перед социальным недовольством, опасаясь потерять инструменты политического контроля. Так был создан механизм системной экономической зависимости Беларуси от России.
По мере того как Москва становилась все более скупой и пыталась сократить затраты на субсидирование Беларуси , а Лукашенко риторически жестко с ней торговался, регулярно вспыхивали белорусско-российские торговые войны, и случались временные ограничения поставок энергоносителей. Это стало источником политики энергетической «диверсификации» Беларуси, которая в периоды обострения споров с Москвой срочно закупала партии нефти за пределами России (по значительно более высоким ценам), чтобы поторговаться с ней и достигнуть «компромисса» — снизить повышение цен на сырье.
Специфической формой такой «диверсификации» стало строительство первой белорусской атомной электростанции в Островце.
Проект , направленный на сокращение объемов закупок в России природного газа для внутреннего потребления, на самом деле еще больше увеличит экономическую зависимость Беларуси от Москвы.
Строящаяся на российские деньги (щедрый кредит , составляющий почти 10 млрд долларов, который придется выплачивать) по российской технологии российскими специалистами и работающая на российском урановом топливе электростанция должна, согласно проекту, экспортировать за границу не менее половины своих мощностей, которые будет продавать российско-белорусское совместное предприятие. Кстати, закупка Польшей электроэнергии из Островца — это, пожалуй, единственное важное пожелание нынешних властей Беларуси в отношении Варшавы.
Правда , уровень российских экономических субсидий для Беларуси в последние годы относительно снизился примерно с 20 % до 10 % ВВП в год. Однако это не результат усилий по диверсификации со стороны белорусских властей, а последствия ограничения финансирования по инициативе Москвы, которая хочет продемонстрировать, что не заинтересована в бескорыстной поддержке Лукашенко.
Политика: синусоида Лукашенко и мнимая многовекторность
В политической сфере мы также имели дело со стандартной синусоидой. В период споров с Россией Лукашенко обычно делал символические жесты во внутренней политике — в частности , освобождал политзаключенных, соглашался на интенсификацию диалога с Западом, желая получить (по крайней мере, декларированную) поддержку финансами и капиталом, — после чего использовал это для торгов с Москвой о продлении старых субсидий или выделении новых, чтобы затем, получив желаемое, вернуться к политике репрессий и охладить отношения с Западом. Таких циклов за более чем 25 лет правления Лукашенко было уже несколько.
Тактика запугивания Москвы Западом (менее эффективная) и запугивания Запада Россией (более эффективная) — основа достаточно примитивной по сути позиции Лукашенко , использующего неспособность западных элит отличить цветистую риторику от реальной политики.
На этом фоне следует отметить растущий интерес и эмоции , которые в последние годы вызывают отношения Беларуси с Китаем. Если прислушаться к красочной китайской риторике, можно решить, что Пекин рассматривает Минск как союзника, сравнимого с Пакистаном. Для некоторых это служит доказательством того, что Лукашенко — мастер геополитического лавирования, а Китай становится в Беларуси противовесом России.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Проблема в том , что на китайской карте Беларусь — едва заметная точка, значение которой сводится главным образом к роли небольшого участка одного из коридоров в концепции торгово-транспортных связей с Европой и к потенциальному приобретению некоторых нишевых разработок в сфере военных технологий.
Пекин предлагает Минску то же , что и другим менее значимым партнерам: ограниченные кредиты на закупку китайских товаров и технологий, китайскую рабочую силу для инфраструктурных инвестиций и почти неограниченное количество деклараций о горячей дружбе, которую с помощью пиара можно представить (главным образом, собственному обществу) как политическую поддержку режима. Однако на практике финансово-экономическое участие Китая в Беларуси весьма ограничено и несопоставимо с российским (0,5 млрд долларов китайского кредита по сравнению с 17 млрд долларов кредитов российских) и потому не вызывает открытого неприятия Москвы, а его потенциальное благоприятное влияние на экономику Беларуси остается под вопросом.
Декларируемая многовекторность внешней политики Лукашенко никогда не являлась реальной концепцией.
Это было хорошо заметно и на примере отношений с Евросоюзом — важным для Беларуси рынком сбыта (в основном нефтепродуктов , получаемых из российской нефти). Именно противодействие минских властей и их решения привели к неподписанию, несмотря на многолетние переговоры, основного политико-экономического соглашения с ЕС о партнерстве и сотрудничестве (СПС) и даже к отказу от ограниченных экономических соглашений — Общей системы преференций (ОСП). Периодически ведущиеся в течение многих лет переговоры с Международным валютным фондом о возможных кредитах для Беларуси, которые могли бы создать реальный противовес влиянию России, разбиваются о нежелание режима Лукашенко вводить даже ограниченные рыночные реформы. В 2009 году Евросоюз, несмотря на все сомнения, пригласил Беларусь к участию в проектах Восточного партнерства, однако она этим пользуется весьма ограниченно.
Кроме того , Лукашенко не укреплял белорусскую независимость и в общественно-политическо-символической сфере. Это его решениями белорусский язык, которым активно пользуется меньшинство белорусского общества, был изгнан из школ и публичного пространства.
Это он вернул основанные на советских образцах белорусские национальные символы (флаг и герб) , подавляя любые попытки использования официального в первой половине 90-х годов бело-красно-белого флага, ассоциирующегося с традициями Великого княжества Литовского и белорусской традицией независимости. Именно по указанию Лукашенко в школах и других учебных заведениях был введен предмет «государственная идеология», представляющий собой политическую индоктринацию по образцу советской пропаганды. Наконец, именно Лукашенко неоднократно декларировал свою поддержку неосоветских тезисов российской исторической пропаганды, в особенности — касающихся Второй мировой войны.
Безопасность и оборона: стратегический контроль России
В логике тактики Лукашенко одновременно умещается распространение некоторыми «прозападными» белорусскими аналитиками (в действительности связанными с лукашенковским режимом) тезисов о военной угрозе Беларуси со стороны России (предполагаемые планы российского вторжения , например, во время учений «Запад-2017») и продолжение интенсивного и глубокого российско-белорусского военного сотрудничества (совместная группировка войск, единая система противовоздушной обороны, множество учений разного уровня, в том числе таких особых частей как спецназ и силы радиоэлектронной борьбы). Это тесное сотрудничество ведется постоянно и не прерывается даже в периоды временных кризисов в российско-белорусских отношениях.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Главным аргументом польских защитников белорусского диктатора является то , что Лукашенко, несмотря на давление Москвы, не согласился на создание на территории Беларуси российской авиабазы. Постоянное военное присутствие России в Беларуси действительно ограничено небольшими гарнизонами на станции раннего предупреждения о ракетной атаке в Ганцевичах и узле связи в Вилейке. И действительно, несколько лет назад российская сторона публично заявила о подписании очередного договора о военном сотрудничестве, чего в итоге так и не произошло. При этом, однако, забывают, что именно Лукашенко пытался приобрести российские истребители, а также системы противовоздушной обороны (C—300 и С—400) и наступательные системы («Искандер»). В то же время он хотел, чтобы Россия передала это ему в собственность на льготных условиях или вообще бесплатно. Москва ясно дала понять: либо продажа по российским ценам, либо бесплатное размещение под российским контролем. Так что передача на льготных условиях российских систем С—300 (но уже не С—400, которые Москва была готова продать «по рыночным ценам») и продажа истребителей Су—30 «по рыночным ценам» (и временное размещение других самолетов) стало своего рода компромиссом. Что касается «Искандеров», их не хотела размещать сама Россия, отложив эти действия в качестве очередной потенциальной карты в стратегической игре с НАТО. К слову сказать, Москва использует это пугало как минимум с 2003 года.
Стоит также отметить , что масштаб интеграции белорусских вооруженных сил с российскими настолько велик, что Беларусь не проводят самостоятельных учений на уровне бригад, выполняя их только совместно с российскими частями.
Еще один аргумент — это то , что минские власти не допускают российских пограничников на границы Беларуси с другими государствами, кроме России, особенно с Польшей и Литвой. Действительно, среди продвигаемых Россией интеграционных соглашений были и относящиеся к координации управления границами. Однако мы забываем, что суть российских целей состоит в обладании информацией и влиянии на белорусскую иммиграционную политику, а Минск обязывает к этому участие в Союзном государстве, частью которого является своего рода российско-белорусский аналог Шенгенской зоны с отсутствием постоянного контроля на российско-белорусской границе.
Подписанные в последние месяцы белорусско-российские соглашения идут навстречу российским требованиям , глубже интегрируя иммиграционные базы данных. На практике это, в частности, означает возможность для россиян просматривать белорусские базы данных и принятие принципа, что лица, которым запрещен въезд в Россию, не должны допускаться на территорию Беларуси (ранее практика в этом отношении была дифференцированной). Следует ожидать, что Россия будет добиваться от белорусской стороны дальнейших уступок в этом отношении.
Горькая правда о российско-белорусских отношениях в области безопасности и обороны состоит в том , что Россия не рассматривает в этом аспекте Беларусь как независимое государство и самостоятельного игрока.
Об этом свидетельствуют не только многочисленные соглашения о сотрудничестве и координации действий — в частности , позволяющие России размещать в Беларуси свои вооруженные силы на время учений и кризисных ситуаций и создающие интегрированные системы обмена данными, — но и прочные личные связи. Независимо от периодических ротаций, руководство и офицерский корпус белорусских вооруженных сил и спецслужб в подавляющем большинстве состоят из военнослужащих и функционеров, обучавшихся в российских учебных заведениях и на курсах и поддерживающих дружеские контакты со своими российскими братьями по оружию. Это подрывает лояльность командного состава к Лукашенко в случае чисто гипотетического серьезного конфликта между ним и Москвой, что, вероятно, также является одной из реальных причин фактического исключения сферы «жесткой» безопасности из области открытых острых белорусско-российских споров. Так что России не нужно ни осуществлять вторжение в Беларусь, ни создавать там новых военных баз — она и без того уже контролирует Беларусь с геостратегической точки зрения.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Подытоживая сказанное , суть политики Лукашенко — действовать так, чтобы удержать власть. Это означает готовность сохранять некий уровень автономии от России — в первую очередь, в том, что касается внутренней политики. С точки зрения Лукашенко, это необходимо для удержания власти (с учетом характера и состояния белорусской экономики) и сохранения тесных связей с Россией, а на практике — их укрепления, к которому вынуждает позиция Москвы. Лукашенко платит эту цену, и нет оснований полагать, что произойдут какие-либо изменения, особенно если его политические позиции в Беларуси будут ослабевать.
Польша и Беларусь: активно , но без прорыва
Утверждение , что Беларусь имеет для Польши стратегическое значение, звучит банально. Это страна, отделяющая нас от основной территории России (за исключением калининградского эксклава). Кроме того, Беларусь — естественный транзитный коридор для энергоносителей и торгово-транспортных путей, ведущих с востока в Польшу и далее. Исторически Беларусь была территорией польского политического, экономического и культурного проникновения, на протяжении многих веков она являлась частью польского государства. Последствиями этого прошлого стали как польское культурное наследие , так и подвергающееся постепенной ассимиляции польское национальное меньшинство в Беларуси.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Именно Польша была , вероятно, первой страной, которая стала рассматривать еще советскую Беларусь в качестве самостоятельного субъекта в рамках т.н. двухколейной политики (параллельного развития отношений с Москвой и столицами союзных республик — особенно, граничащих с Польшей). Именно белорусские власти изначально отказались подписать совместную декларацию об отношениях с Польшей, фактически выставив нашей стране территориальные претензии по поводу Белостокщины. Выбор укрепления связей с Россией, сделанный еще в 1992 году белорусскими властями, в которых преобладали (пост)коммунисты, существенно ограничил для Варшавы поле маневра. Те, кто представлял противоположный, проевропейский курс кругов национальной оппозиции (главным образом, Белорусский народный фронт) и председателя парламента Станислава Шушкевича, были политически маргинализированы. Поэтому Польша не смогла оказать Беларуси более широкую экспертную поддержку реформ и процесса европейской интеграции, как это было, например, в случае Украины или Грузии.
Польша не поддерживала и не бойкотировала Лукашенко после его прихода к власти. Когда стал понятен его курс на авторитаризм и интеграцию с Россией , отношения неизбежно охладились. Тем более что в последующие годы польское национальное меньшинство стало объектом совершенно неоправданных репрессий со стороны режима. «Союз поляков» в Беларуси был разгромлен , его руководство незаконно заменено, а имущество отобрано; его активисты и многие польские священники были высланы из страны. По этим причинам, а также с учетом грубого нарушения основных прав человека, Польша принимала участие в очередных раундах санкций, наложенных Европейским союзом на белорусские власти. Но как только появлялась надежда на улучшение ситуации, она участвовала также и в диалоге с властями этой страны. Регулярные контакты осуществлялись и на более низких уровнях.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Непрерывно развивалось приграничное и трансграничное сотрудничество. На этом фоне стоит отметить интенсивные усилия Польши по заключению соглашения о местном приграничном движении с Беларусью , но все пошло прахом на последнем этапе, когда Лукашенко отказался ратифицировать договор.
Экономическое сотрудничество развивалось медленно , сталкиваясь с препятствиями в виде отсутствия способствующих товарному обмену соглашений между Беларусью и ЕС и не слишком благоприятного инвестиционного климата в подконтрольной государству белорусской экономике. Тем не менее Польша стала третьим по величине торговым партнером Беларуси в Евросоюзе и одним из крупнейших инвесторов на этом направлении. На территории Беларуси действует около 400 польских предприятий.
Развивались и очень важные в перспективе межличностные отношения. Польша активно — и порой успешно — лоббировала либерализацию визовой политики ЕС в отношении Беларуси. Прежде всего , наша страна стала одним из главных направлений заграничных поездок белорусских студентов. Этому способствовал запуск стипендиальных программ и программ по обмену для молодежи — как государственных (Программа им. Кастуся Калиновского), так и вузовских. Благодаря им в Польше обучались более восьми тысяч белорусских студентов.
Элементом поддержки проевропейских позиций в Беларуси стала помощь , оказываемая польским правительством и польскими неправительственными организациями независимым структурам в Беларуси.
Вопреки обвинениям критиков , Варшава имела возможность ограничивать такую поддержку для отдельных субъектов, когда возникали претензии по поводу эффективности расходов.
Ни одно из предпринятых действий не смогло привести к перелому , но причины были по большей части объективные. Этого не удалось и другим вовлеченным в события в Беларуси странам, гораздо более сильным, чем Польша, — Германии и США.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Это , конечно, не означает, что результаты не могли быть лучше. Однако стоит учитывать, что политика в отношении Беларуси не могла абстрагироваться от существующего дефицита потенциала польского государства, слабых сторон его бизнеса и администрации, а также от относительного снижения приоритета восточной политики в общей внешней политике РП, отмеченного после 2011 года.
Важным элементом такой политики были инициативы в пользу преодоления информационной монополии белорусского режима. Вещающие с польской территории «Радио Рация» и особенно телеканал «Белсат» (спутниковый , но все в большей степени использующий интернет), а в последнее время каналы, созданные белорусской диаспорой (например, Nexta) , систематически расширяли диапазоны, обретая в Беларуси многие сотни тысяч зрителей и слушателей и становясь важными альтернативными источниками информации.
Серьезные изменения в Беларуси
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Ситуация в Беларуси , особенно после нынешних президентских выборов, существенно отличается от прежнего статус-кво по двум ключевым параметрам. Во-первых, во внешней перспективе многое указывает на то, что группа, находящаяся у власти в России, еще в 2018 году пришла к выводу, что нынешний статус-кво в отношениях с Беларусью ее не устраивает. Это означает, что режим Лукашенко получил из Москвы сигнал: дальнейшее сохранение российских экономических субсидий для Беларуси возможно лишь в случае согласия на углубление российско-белорусской интеграции через реализацию соглашений о Союзном государстве и дополнение их новыми элементами — в частности, единой фискальной и денежно-кредитной политикой, а также новыми либо реформированными наднациональными межгосударственными органами. Почему Россия делает это именно сейчас — тема для отдельного текста. Коротко говоря, речь идет о демонстрации как для внутреннего, так и для внешнего пользования очередного геополитического успеха Москвы. В первом случае — для поддержания значительно ослабленной политической легитимности Путина, во втором — как демонстрация силы России и ее способности контролировать свою сферу влияния. Многое указывает на то, что Кремль хочет достичь этих целей до конца 2021 года, к символической дате тридцатилетия распада СССР.
В этих целях Россия не хочет и не нуждается в отстранении Лукашенко от власти. Ведь , как ни странно, он является гарантом того, что Беларусь не сбежит от Москвы. Она хочет лишь ослабить его, сделать более восприимчивым к российскому давлению в вопросе углубления интеграции. Сохранение внешней добровольности этого процесса важно для Москвы, поскольку позволяет избежать гораздо большего риска — неконтролируемой смены власти и возможного торможения интеграции, а в первую очередь, новых западных (особенно американских) санкций против Москвы (что скорее всего неизбежно в случае российского силового / гибридного сценария для Беларуси).
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Во-вторых , на внутреннем уровне мы имеем дело с явными признаками делегитимизации Лукашенко в глазах подавляющего большинства собственного общества. В авторитарном государстве, где нельзя проводить независимые исследования общественного мнения, а многие люди боятся открыто высказывать критические мнения о власти, достоверную картину общественных настроений получить очень трудно. Однако многочисленные свидетельства — несовершенные опросы, проводимые иностранными агентствами, общественная реакция, наблюдавшаяся во время предвыборной кампании и в ночь после выборов, а также отрывочные данные отдельных избирательных комиссий — дают вполне выразительную картину.
Александр Лукашенко утратил поддержку большей части общества , и сейчас его готовы поддержать (в основном из-за отсутствия привлекательной альтернативы и боязни хаоса) явно не более 35 % белорусского общества (в столице намного меньше). Есть основания полагать, что реальный победитель на президентских выборах в Беларуси 9 августа — Светлана Тихановская, выигравшая уже в первом туре.
Принципиальные изменения , происшедшие в Беларуси, — это не только масштабы общественного недовольства Лукашенко, вызванного, очевидно, накопившимся разочарованием из-за ухудшения социально-экономической ситуации, игнорирования властями пандемии, неадекватности авторитарных решений, но и растущее преобладание гнева над страхом и готовность к открытому противостоянию с властями, несмотря на высокий риск серьезных последствий.
Поэтому Лукашенко , чтобы остаться у власти, будет вынужден закручивать спираль репрессий, рискуя в какой-то момент пересечь ту невидимую грань, за которой начинается кровавая революция.
Кумуляция двух вышеупомянутых факторов позволяет сделать вывод , что наиболее вероятным сценарием развития ситуации будет либо резкое подавление протестов, нарастание репрессий и согласие на российские условия углубления интеграции в обмен на столь необходимую режиму экономическую поддержку (более вероятный сценарий), либо продолжение протестов в различных формах и постепенное ослабление контроля Лукашенко над государственным аппаратом, что в конечном итоге приведет к его отстранению, скорее всего в результате внутреннего переворота (менее вероятный сценарий). По той же причине сценарий, при котором Лукашенко укрепляет свои политические позиции и способен противостоять давлению Москвы, относится к числу наименее вероятных.
Польша и Беларусь: что делать?
Какие из этого следуют выводы для Польши? Главный , пожалуй, заключается в том, что делать ставку на Лукашенко — проявление не политического реализма, а отсутствия оного. Ведь это будет означать поддержку либо сценария, к которому стремится Россия, либо проигранного дела со всеми его потенциально негативными последствиями.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»И какая же у нас альтернатива? Потенциальная попытка активного вмешательства внутри Беларуси — не вариант. Трудно себе представить , на что это было бы похоже. Отряды белорусских городских партизан, подготовленные в лагерях на территории Польши, существуют лишь в мифах российской пропаганды (скоро они, возможно, появятся и в мифах белорусской). Любая гибридная поддержка такого рода и нереальна, и политически неразумна. Столь же гипотетические политические жесты — например, объявить о признании Светланы Тихановской президентом Беларуси — были бы, несмотря на ее, по всей вероятности, реальную победу на выборах, бесполезны, поскольку даже отдаленно не соответствуют политическим реалиям.
Нежелание ЕС (независимо от традиционно медленного реагирования и трудностей с выработкой консенсуса) объявлять против белорусских властей новые санкции — многократно использовавшийся инструмент со слабой политической эффективностью — понятно. Но с другой стороны , реальная угроза санкций могла бы стать фактором, влияющим на решения режима относительно масштабов репрессивных мер, поэтому не стоит заранее отвергать или отрицать возможность использования такого инструмента, тем более что неформальной красной линией для ЕС были бы погибшие со стороны протестующих, а это, по всей вероятности, уже произошло.
В то же время следует однозначно исключить из каталога предлагаемых действий продолжение процесса отмены санкций и углубления политического диалога на высшем уровне.
Александр Лукашенко , если он откажется от диалога со своими оппонентами в Беларуси, должен стать для западного сообщества политически изолированной фигурой, что не означает разрыва диалога на более низких уровнях власти с теми, кто не участвует в политике репрессий.
Тем более что в широкой белорусской политической элите есть множество людей , осознающих необходимость принципиальной реформы системы. Страх потери власти заставил Лукашенко снять большинство таких людей с заметных постов. Однако это не означает, что они не вернутся в политическую игру при благоприятных обстоятельствах.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Так что же остается , кроме традиционных выражений сожаления и предупреждений? Прежде всего — поддержка белорусов как в Беларуси, так и в диаспоре в Польше. На практике это означает готовность к дальнейшему, пусть даже временному упрощению иммиграционных процедур с использованием т.н. национальных виз и предоставление политического убежища.
Польша должна быть готова принять волну белорусских беженцев и оказать им помощь , в том числе и материальную, со стороны государства и неправительственных организаций.
Такой помощью может стать выделение или увеличение средств на русско- и белорусскоязычные СМИ и независимые информационные сервисы , включая упомянутые выше, а с учетом долгосрочных действий — усиление поддержки для белорусов, которые хотят учиться в Польше. Естественно будет и присоединиться к международной поддержке политических заключенных в Беларуси, число которых, конечно, к сожалению, значительно возрастет.
Вопреки утверждениям «реалистов» такой подход должен исходить главным образом — а возможно , и всецело — не из нравственных норм и прав человека, а из реальной оценки и прогноза ситуации. Белорусское общество стало активным субъектом и политическим игроком. Отказ ему в этом статусе, вера в исключительное значение решений крупных держав или же заговоров, управляемых извне, — проявление невежества, высокомерия и отсутствия реализма, иными словами, того, что уже погубило многих свергнутых диктаторов и ввело в заблуждение Путина и его соратников, когда в 2013 и 2014 годах они рассчитывали взять под контроль Украину. Общественные настроения нельзя долгое время игнорировать безнаказанно, а бурные социальные процессы контролировать невозможно.
Протестная акция после выборов в Беларуси. Источник: телеграм-канал «Фотографы против»Нынешние оппоненты Лукашенко имеют различные и не всегда четкие взгляды. Их объединяет лишь убеждение в том , что существующая политико-экономическая система Беларуси анахронична, не удовлетворяет социальных потребностей и не гарантирует защиты независимости государства. Отсюда требование реформ. Однако белорусское общество должно, в первую очередь, получить реальную возможность решать свою судьбу и выбирать своих лидеров на свободных, демократических выборах. Только такая ситуация приведет к тому, что оно полностью признает белорусское государство своим и станет защищать его независимость. Белорусское общество заслуживает свободы. Ему ее никто не подарит — оно должно добиться свободы само. Помочь в этом белорусам мы не можем, но главное — не должны им в этом мешать.
Белорусские власти , какими бы они ни были, должны рассчитывать на поддержку Польши и других западных государств тогда, и только тогда, когда будут готовы проводить политику, реально укрепляющую независимость своей страны. А укрепить ее могут разумная экономическая и политическая реформы, открытость к реальному политическому и экономическому сотрудничеству с ЕС и США, постепенное принятие европейских стандартов в этой сфере. Поэтому политика Польши и всего западного сообщества по отношению к Беларуси должна заключаться не в поддержке людей, а в поддержке их конкретных решений. Это и есть настоящий реализм.
Текст был написан 10 августа 2020 года.
Перевод Владимира Окуня
