На десятую платформу Западного вокзала подъехал автобус с табличкой Варшава — Херсон. Открывается дверь , возникает суета, выстраивается очередь. В основном женщины и дети. Сотрудница начинает проверять билеты. Кто-то спрашивает, можно ли передать посылку в Умань.
Табличка на автобусе устарела: довоенная. В Херсон он , конечно же, не едет. Львов, Хмельницкий, Винница, Умань, Одесса и даже постоянно обстреливаемый Николаев , но не Херсон. С начала марта город временно оккупирован россиянами.
Автобус Варшава — Херсон. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаМарина стоит в нескольких десятках метров от автобуса. Всматривается в табличку. Автобус не ее. Женщина ищет свой FlixBus , чтобы доехать до Львова. Она возвращается в Украину.
В последнее время польские пограничники видят , что больше украинцев выезжает из Польши, чем въезжает в нее — впервые с начала полномасштабной войны. С 24 февраля украинско-польскую границу пересекло более 3,9 миллиона человек. Кто-то уехал дальше на Запад, а около 1,5 миллиона беженцев остались в Польше. Однако уже в канун Пасхи была заметна первая волна возвращений. Люди решаются возвращаться домой, несмотря на то, что там идет ожесточенная война.
«Потому что я люблю свою страну , потому что у меня там дом, немного разбитый, но ничего» , — объясняет Марина. Ее квартира расположена на Северной Салтовке — наиболее пострадавшем от российских обстрелов районе Харькова. В Маринину многоэтажку попало восемь ракет и два снаряда из «градов». В квартире выбило окна, серьезно пострадал соседний подъезд — соседи присылали фото в мессенджере.
Из Харькова она уехала 2 марта или , как сейчас считают по украинскому «военному времени» — 30 февраля. Продолжался седьмой день полномасштабного российского вторжения. В 9 часов утра Марина и ее взрослая дочь приехали на железнодорожный вокзал. Прихватили только два чемодана и собаку. Затем — многочасовое ожидание эвакуационного поезда. «Только в 17 часов мы наконец-то сели в вагон. В купе было 12 человек , две собаки и кошка. Люди стояли в проходе. Из-за обстрелов ехали во Львов 30 часов вместо привычных 18. Дальше была ночь на львовском вокзале. На следующий день только после обеда сели на автобус в Польшу».
Украинско-польскую границу они пересекли 5 марта. «Провели немного времени у знакомых в Гданьске , а потом переехали в Ольштын...» Сейчас на варшавском вокзале с Мариной снова дочь , два чемодана и пес. «Пока едем в Киев , ведь в Харькове опасно, да и в нашем доме нет ни воды, ни электричества» , — рассказывает дочь, только что вышедшая из здания вокзала: узнавала, с какой платформы отъезжает их автобус. «Так хочется домой» , — вздыхает она. Отправление через десять минут. Женщины растворяются в толпе.
Ирина с четырьмя детьми возвращается в Вишневое под Киевом , откуда они уехали 15 марта. С началом широкомасштабного наступления россиян женщина потеряла работу, а жить на что-то нужно, потому и решила отправиться в Польшу. «Как только я приехала — устроилась на работу. Работала на овощной фабрике под Лодзью. Жили бесплатно: поляки предоставили нам дом. Очень хорошие люди , у меня слов не хватает, чтобы выразить им всю благодарность...» Женщина начинает плакать. Дети , подростки и младшие школьники, молча слушают. «Возвращаемся , потому что сейчас у нас тихо и спокойно, и детям здесь тяжело, — языковой барьер».
Правда , возвращается не вся семья: старшая дочь Ирины осталась под Лодзью. Она дистанционно учится в украинском вузе и параллельно работает — как и, по официальным данным, 36 % украинских беженцев в Польше, получивших идентификационный номер PESEL (т.е. 195 тысяч из примерно 535 тысяч).
Ирина с детьми. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаНо не всем беженцам в Польше удалось найти работу , особенно по специальности. Да и выучить язык многим трудно. Поэтому люди возвращаются в Украину. Кроме того, с 1 июля Польша прекращает выплачивать компенсацию тем, кто принял беженцев (40 злотых в день на человека). Так что если ситуация на фронте кардинально не изменится в худшую сторону, количество желающих вернуться будет только расти. Некоторые беженцы решили пока вернуться в Украину на короткий период, чтобы своими глазами посмотреть, какая там ситуация.
Одна из них — винничанка с двумя детьми , которая предпочитает не называть свое имя. До родного города им еще более 700 километров, но большая часть дороги позади. Семья возвращается из Эстонии, куда прибыла в начале марта. «Едем на разведку , а там уже будет видно» , — рассказывает беженка. Неподалеку сидит Ира, она тоже в Польше проездом: едет в родные Сумы из Австрии, где жила у сестры. «Почему я решила возвращаться? Муж дома , друзья дома, в какой-то момент я уже не колебалась, ехать или не ехать назад — очень хочется домой».
Российские войска ежедневно обстреливают Сумскую область , вражеская авиация сбрасывает бомбы, с территории России прилетают ракеты. За последний месяц сирены воздушной тревоги звучали в регионе более 70 раз. «Это может длиться и год , и два, а вечно сидеть за границей мы не можем» , — говорит Олеся, которая с 13-летним сыном Максимом тоже возвращается в Сумы. За плечами — два месяца жизни в Турции. Сейчас они на чемоданах в холле варшавского Западного вокзала ждут своего автобуса в Украину. «Муж остался дома. Сказал: решай сама , я по тебе очень соскучился, но здесь все еще опасно. Недавно в соседнее село прилетела ракета. У друзей осколок попал в детскую. Понимаем, что там обстрелы, еще страшно, но уж слишком скучаем по дому».
Возле платформ висят билборды , почти все на украинском языке.
Варшавский Западный вокзал давно уже стал одной из самых «украинских точек» на карте столицы: отсюда трудовые мигранты (а теперь и беженцы) разъезжаются дальше по Польше или наоборот — отправляются обратно домой.
Именно поэтому украинский в этом месте еще до полномасштабной войны звучал чаще польского. После 24 февраля здесь , как и на многих других польских вокзалах, появился пункт приема для убежавших от войны украинцев. На втором этаже открыта комната матери и ребенка, а недалеко от здания — большая палатка, где беженцы могут бесплатно поесть.
Около этой временной столовой одиноко стоит Оксана. Всматривается в проходящих мимо людей с огромными чемоданами. В Украину она возвращается из России , где прожила последние два года. Дорога из Сочи длится уже вторые сутки. Билеты — в один конец. В Виннице ждут родители. В России остался любимый мужчина. Есть ли там друзья? После 24 февраля дружба окончилась. «Многие там не очень хорошо отзывались , поэтому я прекратила с ними общение. Мужчина на стороне Украины, хоть и с российским паспортом. Очень поддерживает нашу семью. Мы с ним планируем эмигрировать в какую-нибудь третью страну, это наш компромисс, чтобы жить вместе. В Украине ведь он не может, а я не могу там» , — рассказывает Оксана.
Из-за больших сумок на одной из платформ едва выглядывают две детские головы. Рядом стоит мать , Антонина. Она с дочками уехала из Украины 27 февраля. «Во Львове мы живем неподалеку от аэропорта. В первые дни дети были испуганы , мы не знали, что нас ждет, поэтому это было вынужденное решение» , — объясняет женщина. Семья целенаправленно ехала в Варшаву: здесь была подруга Антонины, которая помогала украинским беженцам как волонтер. «“Украинский дом” предоставил нам жилье , я познакомилась с владельцами квартиры, и оказалось, что мы занимаемся одним видом деятельности — консалтингом, так я к ним еще и попала на работу. Мы очень сроднились».
Антонина считает , что невозможно жить на две страны, поэтому встала перед выбором — либо строить новую жизнь в Варшаве, либо возвращаться в Украину. «Надеюсь , во Львове будет безопасно, но никто не может ничего гарантировать».
Антонина с детьми. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаС двоякими ощущениями в Украину возвращается и Анастасия. После того как российская армия в марте обстреляла ее родной Коростень , она с мамой, двоюродной тетей и ее дочерью уехали за границу. Около трех месяцев семья провела в Швейцарии. «Нас приютила одна семья , выделила нам комнату, кормила нас. Там очень хорошо, но нам уже было неудобно жить у них так долго. Мы предлагали им деньги за жилье, но они отказались. В Швейцарии к нашим беженцам относятся хорошо, как и в Польше. Помню, когда мы въехали в Польшу, нас бесплатно кормили и поили, вообще поляки помогали максимально».
Несколько недель Анастасия с мамой никак не могли решиться на возвращение в Украину , внимательно следили за новостями. Они понимали, что ситуация нестабильна и неизвестно, чего ждать. Потому это решение далось им нелегко. «Надеемся , будет спокойно. Как бы ни было хорошо в Швейцарии, но очень тянет домой».
