Янек Литыньский всегда был готов оказывать людям помощь , заступаться за них, рисковать. Он приходил на выручку своим друзьям, рабочим, преследуемым, чтобы противостоять злу и творить добро среди людей, чтобы сделать мир хоть немного лучше.
От Клуба искателей противоречий до Марта 1968 года
Все началось в 1962 году в Клубе искателей противоречий неформальный дискуссионный клуб членов варшавского Союза социалистической молодежи, действовавший в 1962-63 годах — там он в 16 лет он обрел друзей , которые потом на многие годы стали его соратниками. Как и большинство из них, он происходил из семьи с радикально левым прошлым.
Отец , связанный в межвоенные годы с польской компартией, умер, когда сын был совсем маленьким. Мама, тоже с коммунистическим прошлым, воспитала Янека и на протяжении всей его нелегкой жизни была рядом с ним.
С 1963 года он учился на физико-математическом факультете Варшавского университета , а многие его ровесники, с которыми он школьником подружился в Клубе искателей противоречий, изучали историю, философию, социологию и экономику. Поверх профессиональных интересов их объединяли взгляды, выросшие из радикальных традиций, ощущение потребности противостоять несправедливости, взаимная солидарность, живой интерес к политике, идеологии, истории.
Еще их объединяли особые отношения с наставником Яцеком Куронем и его другом , историком Каролем Модзелевским. Для молодежи они были близкими людьми , друзьями и в то же время авторитетами. Когда в 1965 году Яцека и Кароля приговорили к тюремному заключению за бунт против партии, то выступления в их защиту — упоминания при каждом возможном случае о том, что они в тюрьме, — сплотили этих молодых людей и обрекли их на конфронтацию с милицией и безраздельно властвовавшей партией.
В этом кругу двадцатилетних — которых впоследствии назвали «коммандосами» — Янек играл одну из важнейших ролей. Он выделялся своим интеллектом и прекрасными организаторскими способностями.
В начале 1967 года он стал одним из инициаторов и организаторов акции по сбору подписей под письмом в защиту Адама Михника , которому грозило исключение из университета. Было собрано более тысячи подписей, что представляло собой цифру ошеломляющую, превышавшую воображение.
Годом позже случилось дело «Дзядов» В начале 1968 года власти запретили спектакль Национального театра в Варшаве по пьесе Адама Мицкевича «Дзяды» под предлогом его «антисоветского» и «антирусского» характера. и последний спектакль 30 января 1968 года , а после него — демонстрация у памятника Мицкевичу. Янек был одним из демонстрантов, его задержали, приговорили к штрафу, вынесли дисциплинарное взыскание. Тем не менее, он стал одним из организаторов протестного письма студентов против снятия «Дзядов» со сцены, координировал акцию по сбору подписей на различных факультетах. В этот раз было собрано более трех тысяч подписей.
Наступило 8 марта 1968 года , и состоялся митинг на площади перед университетом, с которого начались студенческие выступления. Самого Янека на митинге не было, потому что утром его — вместе с Северином Блюмштайном — задержали. После освобождения он вернулся в университет, пытался продолжать деятельность, но 12 марта его арестовали уже надолго.
На изнурительном мартовском следствии он молчал , стойко вынося манипуляции следователей. В декабре 1968 года Литыньского вместе с Блюмштайном судили и приговорили к 2,5 годам тюрьмы.
Путь к Комитету защиты рабочих
В июле 1969 года после тяжелого заключения в лагере Янек вышел на свободу по амнистии. Он работал шлифовщиком и жил в кругу друзей , которых по-прежнему называли «коммандосами», помогал в пересылке на Запад записи встречи Эдварда Герека с бастующими рабочими Щецина.
Принимал он участие и во встречах «коммандосов» с молодежью из Клуба католической интеллигенции. Целью этих встреч были дискуссии о религии и об общественных инициативах , которые должны были помочь восстановлению социальных связей и сопротивлению режиму.
Литыньский посещал встречи , посвященные самообразованию — на них изучались политические традиции плюрализма. Сам он много читал о Польской крестьянской партии (ПКП). Обращаясь к газетам и брошюрам, он написал серьезную работу о ее истории в послевоенной Польше 1945-1947 годов, в которой проанализировал модель сопротивления демократического политического движения, каким была ПКП, по отношению к диктатуре. Это исследование было опубликовано на страницах независимого издания Krytyka только в 1981 году, то есть уже в новую эпоху, наступлению которой он способствовал.
В июне 1976 года после повышения цен , вызвавшего рабочие протесты в Радоме и Урсусе, власти ПНР применили против рабочих массовые репрессии.
Оппозиционные интеллигентские круги в Варшаве выступили в защиту преследуемых , а в сентябре 1976 года был создан Комитет защиты рабочих (КОР).
Литыньский принадлежал к числу сотрудников КОР. Вместе с Блюмштайном , а затем с Иоанной Щенсной, он создал Biuletyn Informacyjny (Информационный бюллетень). Это было первое неподцензурное издание, вначале выходившее в машинописи (параллельно с ним издавались Komunikaty, в которых публиковались заявления КОР).
После обыска в квартире Литыньского в феврале 1977 года он полностью погрузился в попытки возрождения рабочего движения. Начал Янек с радомских рабочих , ставших жертвами репрессий: он пытался организовать среди них кружки для просветительской работы и дискуссий. Янек был осторожен в прогнозах, но рассчитывал, что сумеет выйти из тупика, найти новые пути. Однако попытка оказалась неудачной: дело двигалось с трудом, а на встречи просочились агенты службы госбезопасности.
Из этого опыта родилась идея значительно более широкого воздействия при помощи журнала , предназначенного специально для рабочих. Однако в начале мая того же 1977 года, прежде чем идея обрела конкретные формы, в Кракове было найдено тело погибшего при невыясненных обстоятельствах Станислава Пыяса — студента, сотрудничавшего с КОР. Ответом стали демонстрации в Кракове, за которыми последовала реакция властей: заключение в тюрьму наиболее активных деятелей КОР, в том числе Литыньского. Власти готовили крупный политический процесс, но через несколько недель их рвение угасло из-за опасений международного резонанса. Была объявлена амнистия и освобождены последние рабочие, сидевшие за события июня 1976 года, а также арестованные члены КОР.
Это было началом широкой активности КОР , преобразованного в Комитет общественной самообороны «КОР» (КОС-КОР). Развивались печатавшиеся в подвалах неподцензурные издания, независимый издательский дом (Niezależna Oficyna Wydawnicza) тиражировал машинописные книги. Началось чтение лекций для студентов в частных квартирах.
Robotnik и создание самоуправляемых представительств на предприятиях
Ян Литыньский стал членом КОС-КОР , сосредоточившись на деятельности в рабочей среде и на газете Robotnik («Рабочий»). Вместе с ним над этим изданием работали Генрик Вуец , Войцех Онышкевич, Хелена Лучиво, Дариуш Купецкий и еще несколько человек.
Их целью было войти на производственные предприятия со свободным словом и советами , как защитить насущные интересы рабочих, как эффективно протестовать, бастовать. Газета сыграла ключевую роль в формировании плацдармов независимого рабочего движения на некоторых предприятиях, а наибольшим влиянием пользовалась в Гданьске, в окружении Богдана Борусевича.
Уже осенью 1977 года Литыньский в статье «Рабочие представительства» призывал к началу дискуссии , в ходе которой работники выдвинут своих представителей, а властям придется признать их партнерами в переговорах.
Такова была концепция КОР , которую прежде всего разрабатывал в своих работах Яцек Куронь, — создание самоуправляемых и независимых от властей представительств различных кругов и социальных групп и, тем самым, ограничение тотального контроля партии над обществом. А в будущем — принуждение властей к переговорам.
В КОС-КОР Литыньский был частью политического мозгового центра. Особенно он был близок к Куроню и Михнику , принимал участие в многочисленных внутренних дискуссиях, формировании линии всего окружения. Он также вошел в редакцию теоретического издания Krytyka — его издавала та часть КОС-КОР, которая признавала авторитет Куроня.
Сторонник солидарности диссидентов в странах соцблока
Помимо проблем рабочих , стремления к созданию рабочего движения — осознающего свои цели, предсказуемого и постоянного — Литыньский видел необходимость в формировании солидарности диссидентов и в других странах, подчиненных СССР.
В 1978 году он участвовал во встрече с оппозиционерами в Чехословакии , в том числе с Вацлавом Гавелом, а когда их подвергли тюремному заключению, стал одним из тех, кто объявил голодовку в их поддержку в костеле cв. Креста.
Эта солидарность была путем к преодолению барьеров , недоверия, межнациональных конфликтов во имя построения лучшего, демократического будущего нашего региона Европы. Выражением этой потребности в солидарности стало участие Литыньского в редактировании и принятии «Обращения к трудящимся Восточной Европы» на первом съезде «Солидарности» в сентябре 1981 года.
На тот момент это «Обращение» было радикальным антисоветским шагом , несшим в себе новые угрозы. Однако оно стало важным жестом, который после 1989 года облегчил установление отношений с восточными соседями Польши, также стремившимися к независимости. В середине 1980-х Литыньский стал одним из создателей Польско-чехословацкой солидарности, организации, объединявшей представителей оппозиции обеих стран.
Забастовки 1980 года и карнавал «Солидарности»
Во время летних забастовок 1980 года Литыньский участвовал в организации сети информирования о протестах , будучи на связи, в частности, с бастующими в Урсусе, Люблине, Свиднике. Он был задержан службой безопасности 16 августа и провел последующие дни под арестом, а затем получил от прокуратуры обвинение в принадлежности к нелегальной организации.
Сразу же после подписания соглашения , завершившего эту историческую стачку, по требованию руководителей забастовки были освобождены 20 заключенных, включая Литыньского. Он немедленно включился в деятельность создаваемой «Солидарности», высказываясь за формирование однозначно демократического, самоуправляемого профсоюза с активными заводскими комиссиями, умеренного в своих требованиях и формах деятельности в переходный период.
Власти относились к нему как к «антисоциалистической силе» , «экстремисту». Он же, в сущности, стремился к укреплению «Солидарности» в качестве мощной самоуправляемой организации.
Она должна была стать центром общественного движения , который вынудит монополистическую власть к глубокой эволюции в направлении демократии и плюрализма, общественного самоуправления и гражданских свобод.
Литыньский уделял особое внимание рабочим Валбжиха , которых знал со времен распространения там газеты Robotnik, и сделал очень многое, чтобы организовать там региональное отделение профсоюза. Кроме того, он был советником региональной организации «Солидарности» в Мазовии, консультировал и Рабочую комиссию шахтеров в Новой Гуте. Он публиковал статьи, посвященные стратегии профсоюза, встречался с рабочими многих предприятий и убеждал их в таких целях и принципах деятельности.
Интернирование , побег и подполье
В день введения военного положения , 13 декабря 1981 года, он был интернирован и заключен в тюрьму в варшавском районе Бялоленка. 3 сентября 1982 году его вместе с Яцеком Куронем, Адамом Михником и Хенриком Вуецем обвинили в участии в деятельности КОС-КОР, то есть попытке насильственного свержения строя ПНР, за что грозил многолетний тюремный срок.
Временно выпущенный по семейным обстоятельствам в июне 1983 года , Литыньский не вернулся в тюрьму: он ушел в подполье, установил контакт с редакцией еженедельника Tygodnik Mazowsze , а вскоре вошел в подпольное правление регионального отделения «Солидарности» в Мазовии. Литыньский был одним из наиболее активных деятелей подпольной «Солидарности», а в своих статьях старался охарактеризовать положение движения и предложить пути действия.
Активно разыскиваемый службой безопасности , он успешно скрывался до 1986 года, когда власти решили отказаться от преследования деятелей оппозиции. Тогда он смог вернуться к нормальной жизни, контактам с друзьями и знакомыми, а также высказываться не только в подпольной прессе, но иногда и в тех изданиях, которые издавались и распространялись открыто, например, в журналах Res Publica или Więź (Связь).
Радикал , искавший компромиссы
Когда летом 1988 года начались очередные забастовки рабочих , Литыньский присоединился к протестующим на одном из заводов. В декабре он вошел в число основателей Гражданского комитета при Лехе Валенсе, а затем участвовал в переговорах Круглого стола в подкомитете по вопросам горнодобывающей промышленности.
После завершения заседаний , которым предстояло изменить Польшу, он говорил в одном из интервью, что деятельность «Солидарности» открывает процесс создания основ суверенитета Польши: «Достижение действительного суверенитета — это процесс , с ним связана и выработка собственной внешней политики». В июньских выборах 1989 года он был избран в Сейм от округа в Свиднице.
Литыньский был депутатом Гражданского парламентского клуба , объединявшего парламентариев, избранных по спискам «Солидарности», затем от Демократического Союза (Unia Demokratyczna) и от Союза Свободы (Unia Wolności), вплоть до 2001 года. Он входил в высшее руководство партии и заслуженно считался одним из наиболее активных и рациональных деятелей. Его особенно ценили за способность договариваться и вести дискуссии без агрессии и эскалации расколов.
Он верил в социальную политику и честную люстрацию
О его деятельности в Сейме можно было бы сказать многое. Я хотел бы упомянуть его активную деятельность в Комиссии по социальной политике , председателем которой он был много лет. В свое время ему ставили в вину то, что он, один из инициаторов рабочего движения и многолетний сторонник рабочего самоуправления, поддержал реформу Бальцеровича, которая нанесла удар по занятости и социальному положению рабочих.
Литыньский , однако, мыслил не классовыми, а общегосударственными категориями, видел банкротство промышленности ПНР, необходимость в модернизации для достижения Польшей экономической конкурентоспособности. Но те, кого экономические перемены оставляют без работы , считал он, должны получать помощь от государства.
Литыньский занимался и вопросами люстрации , видя в ней необходимость — в отличие от многих его старых друзей, которые опасались возникновения конфликтов на почве сведения счетов с эпохой ПНР.
Литыньский же верил , что процесс люстрации можно провести упорядоченно и честно, что соответствующие процедуры и принципы действия позволят урегулировать эти вопросы в соответствии с принципами права, политической беспристрастности и признания интересов государства. В противном случае, считал Литыньский, конфликты из-за декоммунизации и люстрации будут нарастать и разрывать ткань демократического государства.
Поэтому он поддержал проект закона о люстрации , а затем и создание Института национальной памяти. С 1998 по 2001 год он входил в состав комиссии Сейма по вопросам специальных служб и имел большое влияние на принимавшиеся тогда правовые и организационные решения.
Он не принимал яростной враждебности в политике
Последующие годы принесли неоднозначные , а со временем всё худшие изменения: растущую политическую поляризацию, межпартийную вражду, изменения в политической культуре. Все реже практиковались и всё менее ценились диалог и компромиссы, всё более желательной становилась победа над противником, а еще лучше, его исключение из политической жизни.
Янек никогда не принимал такого понимания политики , пытаясь поддерживать и те контакты, которые могли казаться спорными. Он ценил старую дружбу времен «Солидарности», и, например, никогда не выступал против Леха Качиньского — напротив, поддерживал с ним личные отношения. Со многими другими, готовыми на самую злостную клевету, отрицание заслуг, сомнения в былой искренности давних соратников, это было невозможно.
В качестве советника президента Бронислава Коморовского в 2010-2015 годах Литыньский старался смягчать такие конфликты , но это было нелегко. Однажды на похоронах, куда Литыньский пришел, чтобы от имени президента проститься с умершим, его стали прерывать шиканьем и свистом. Он достойно закончил свою речь, но эта сцена продемонстрировала, до какой дикости был доведен в Польше политический спор, превратившийся в конфликт.
С беспокойством и печалью наблюдал он то , что происходит в стране. В том числе недооценку, а порой и фальсификацию истории освободительного движения, отрицание значения перелома 1989 года. Я сам имел честь вместе с Яном Литыньским принимать участие в телевизионных программах, где мы старались разъяснить несправедливость обвинений в адрес Леха Валенсы , необходимость более глубоко рассматривать его жизненный путь и роль, которую он сыграл в великом успехе «Солидарности».
Янека также огорчало и разрушение добрых отношений с нашими соседями из-за все более заметных в общественной жизни националистических проявлений.
Каким он был
Трагедия , разыгравшаяся в воскресенье 21 февраля 2021 года на Нареве, где он в последнее время проводил много времени из-за эпидемии коронавируса, внезапно оборвала жизнь Яна Литыньского. С этим трудно примириться, и трудно собраться с мыслями. Поэтому я остановлюсь лишь не нескольких определениях его личности, которые приходят в голову в этот день.
Это был человек из левого лагеря , знакомый с его историей, иллюзиями и утопиями, приводившими к несчастьям, и потому стремившийся к сохранению в левом движении высших ценностей демократического, плюралистического государства.
Это был революционер , быстро понявший, что хорошие результаты приносят лишь незавершенные революции, те, которые оставляют прежним противникам свободное пространство и возможность участия в формировании нового строя.
Это был государственник , признававший приоритет государства и права перед конфликтами, эмоциями и интересами, поскольку хорошее государство создает рамки для выражения этих стремлений без разрушения сообщества, институтов, международного положения страны.
Это был добрый человек , который любил людей, не атаковал без необходимости, а если спорил, то не лишал противника достоинства и прáва на какую-то долю правоты. Человек, любивший друзей и своих домашних питомцев, братьев наших меньших — и отдавший жизнь за одного из них.
Перевод Владимира Окуня
Благодарим портал oko.press за возможность публикации.
