Ян Матейко. Он нарисовал историю Польши

Close

Как выглядели первые польские правители? Неизвестно. Ни одного прижизненного изображения создателей пястовского королевства, Мешко I и Болеслава Храброго, не существует. Но, несмотря на это, в современной Польше их портреты встречаются буквально на каждом шагу — на банкнотах достоинством 10 и 20 злотых. Когда в начале 90-х годов XX века было решено, что на новых польских купюрах будут изображены древние правители, о чьей внешности нам ничего неизвестно, всем было совершенно очевидно, как они должны выглядеть. Дизайн банкнот основан на портретах из цикла «Лики польских королей и князей» Яна Матейко. Иначе и быть не могло — ведь уже более века в сознании поляков запечатлен именно тот облик королей, которым наделил их этот художник.

Ян Матейко (1838–1893) почти всю жизнь прожил в Кракове. Единственный долгий перерыв — учеба в мюнхенской Академии художеств. Несмотря на чешско-немецкие корни родителей (его отец был выходцем из Чехии, а мать — из немецко-польской семьи), он уже в молодости был пламенным польским патриотом. Матейко прославился своими монументальным историческими полотнами, на которых важные события истории Польши представлены как тщательно срежиссированные театральные сцены. В период разделов напоминание на холсте о былой славе отчизны служило «укреплению сердец» подобно тому, как в литературе эту роль играли книги Генрика Сенкевича.

Сегодня многие специалисты, не приемлющие академический пафос и религиозно-патриотическую направленность работ Матейко, не слишком-то жалуют классика, однако в технике ему отказать нельзя. Мастер создавал масштабные композиции картин очень продуманно и в то же время — экспрессивно. При этом он с невероятной точностью передавал даже самые мельчайшие детали. Более того, Матейко очень заботился об исторической достоверности образов. Он многие годы изучал старинную одежду и богатую коллекцию исторических экспонатов.

Первой серьезной работой Матейко был «Станчик», а точнее — «Станчик во время бала при дворе королевы Боны, когда приходит известие о потере Смоленска» (1862).

Картина Яна Матейко «Станчик во время бала при дворе королевы Боны, когда приходит известие о потере Смоленска», 1862. Источник: Национальный музей в Варшаве

Герой картины — придворный шут короля Сигизмунда Старого, погруженный в мрачные раздумья о потере стратегической крепости в пользу Москвы; на заднем плане видны гости, веселящиеся на балу, украшением которого служит супруга короля, королева Бона из итальянского рода Сфорца. Таким образом, сцена разыгрывается в начале XVI столетия, в период «золотого века» Королевства Польского, но является предвестием грядущих катастроф. Литературную интерпретацию картины представил в XX веке поэт и бард Яцек Качмарский в песне «Станчик» из цикла «Музей», вдохновленного произведениями живописи.

Предостережение об упадке государства, который действительно впоследствии наступил, заложено и в другой известной картине художника — «Проповедь Скарги» (1864). Петр Скарга (1536–1612) был иезуитом, одним из выдающихся лидеров контрреформации в Речи Посполитой и знаменитым проповедником. В своих «Сеймовых речах», опубликованных в 1597 году, Скарга обращал особое внимание на многочисленные проблемы, терзающие обширное, но слабое государство, раздираемое внутренними противоречиями. Среди слушателей проповеди художник изобразил важнейших сановников во главе с королем Сигизмундом III Ваза.

Картина Яна Матейко «Проповедь Скарги», 1864. Источник: Национальный музей в Варшаве

Еще более драматичный оттенок мы видим в картине «Рейтан. Упадок Польши»(1866). Художник представил сцену заседания сейма, которое должно было утвердить первый раздел земель Речи Посполитой (1773 год). Один из депутатов, Тадеуш Рейтан, безуспешно пытается не допустить ратификации решения, закрывая собственным телом дверь в варшавском замке. На лежащего в отчаянии Рейтана взирает тщательно отобранная художником (не вполне достоверная исторически) группа известных деятелей во главе с королем Станиславом Августом Понятовским и могущественнейшими магнатами, сгруппировавшимися под портретом царицы Екатерины II, под бдительным оком российского посла. Их лица выражают самые разные чувства — от стыда и растерянности до презрения и негодования. Картина вызвала настоящую бурю, поскольку польская аристократия почувствовала себя задетой: их предков напрямую обвиняли в предательстве отчизны. В качестве описания и комментария к картине стоит также порекомендовать песню Яцека Качмарского «Рейтан, или доклад посла».

В последующие годы Матейко сосредоточился прежде всего на демонстрации польских триумфов. Он изобразил объединение Польши и Литвы в единую Речь Посполитую в 1569 году («Люблинская уния», 1869); московских бояр, которые просят короля Стефана Батория о мире, когда тот во время Ливонской войны осадил Псков («Стефан Баторий под Псковом», 1872); установку в Вавельском соборе большого колокола, одного из символов Кракова («Установка колокола Сигизмунд», 1874); вассальную присягу прусского герцога Альбрехта Гогенцоллерна, предка позднейших правителей Пруссии и Германии («Прусская дань», 1880–1882); победу Яна III Собеского над турками в Венской битве («Ян Собеский под Веной», 1883).

Но самой знаменитой стала «Грюнвальдская битва» (1878) — огромное (426 × 987 см) монументальное полотно, изображающее победу польско-литовского войска над Тевтонским орденом в 1410 году. Его центральные фигуры — победоносный Витольд, великий князь литовский, и Ульрих фон Юнгинген, великий магистр ордена крестоносцев, только что получивший смертельный удар. В то время, когда создавалось это полотно, Грюнвальд был важным символом, ассоциировавшимся с современным художнику польско-германским конфликтом.

Картина Яна Матейко «Грюнвальдская битва», 1878. Источник: Национальный музей в Варшаве

Картина несколько лет путешествовала по европейским художественным выставкам, затем попала в коллекцию варшавского Общества поощрения изящных искусств, а после Второй мировой войны — в Национальный музей в Варшаве. Однако, вопреки распространенному мнению, Грюнвальдская битва — не самая большая по размеру картина Матейко. Ее превосходит редкое для его творчества произведение, не связанное с историей Польши. «Орлеанская Дева» (1886, размеры 484 × 973 см) изображает национальную героиню Франции XV века Жанну д'Арк. Эта картина, задуманная как подарок французскому народу, была в конечном итоге приобретена политиком и дипломатом Эдвардом Рачиньским для дворцовой коллекции в Рогалине (Великопольша), где находится и по сей день.

Из последнего периода жизни и творчества Матейко стоит отметить «Конституцию 3 мая 1791 года» (1891) и «Присягу Яна Казимира» (1893). Первая картина изображает исполненный ликования момент после принятия конституции, ставшей кульминационным пунктом реформ, которые были предприняты перед самым упадком государства. Вторая служит иллюстрацией события 1656 года, когда во время войны со Швецией (так называемого Потопа) король Ян Казимир в Львовском кафедральном соборе вверил Речь Посполитую защите Пресвятой Девы.

В тот же период были созданы упоминавшиеся во вступлении «Лики польских королей и князей» (1890–1892). И если образы самых первых правителей стали плодом воображения художника, то более поздние изображены в полном соответствии с доступными в то время материалами — краковский мастер неизменно заботился об исторической достоверности своих работ.

Живописные полотна Яна Матейко, изображавшие события минувших веков, были тесно связаны с политической ситуацией второй половины XIX века. Благодаря значительной автономии, которой пользовалась австро-венгерская Галиция (территория, перешедшая после разделов к Австрии), Краков стал одним из главных центров польской культурной жизни. Некоторые из наиболее известных картин Матейко написаны к годовщинам соответствующих исторических событий. «Люблинская уния» висела в здании Галицийского краевого сейма во Львове.

Отношение самого художника к правящему императору Францу Иосифу хорошо отражает специфику взглядов тогдашних польских элит, которые, с одной стороны, уважали монарха и были ему лояльны, но в то же время не забывали, что это правитель государства-узурпатора. Сам Франц Иосиф приобрел для своей коллекции «Рейтана» Матейко. В свою очередь, в 1880 году Матейко стал одним из тех, кто запечатлел визит императора в Галицию. Благодаря композиционному решению акварели «Император Франц Иосиф перед саркофагом короля Яна III Собеского в склепе Св. Леонарда в Вавельском соборе» надгробие польского короля — освободителя Вены — доминирует над фигурой австрийского императора.

Красноречивые намеки присутствовали и в картине «Ян Собеский под Веной». Эта работа художника выставлялась в Вене бесплатно, чтобы напомнить австрийцам, кому именно они обязаны своим освобождением от турок. Затем картину преподнесли в дар Папе Льву XIII — но не от художника, а от имени польского народа, лишенного собственного государства. Монументальное полотно до сих пор можно увидеть в Ватиканской Пинакотеке.

Картина Яна Матейко «Ян Собеский под Веной», 1883. Источник: Музеи Ватикана

Матейко прославился как автор живописных полотен на исторические темы, однако не следует забывать, что он был еще и замечательным портретистом, и автором картин сакральной тематики. С последним видом деятельности связан один из самых интересных проектов художника — реставрация краковского Мариацкого костела. В 1887–1891 годах главный храм Старого города получил новый полихром стен и сводов, выполненный под руководством Матейко, а также витражи, спроектированные его учениками — Станиславом Выспяньским и Юзефом Мехоффером. Новые композиции в декоративном оформлении, выдержанные в стиле историзма и сецессиона, удачно сочетались со средневековой архитектурой и современным убранством храма.

На примере Мариацкого костела мы видим еще одну важную грань таланта Матейко и его заслугу — обучение молодых художников. С 1873 года он был директором Краковской школы изящных искусств. Ее выпускниками стали самые выдающиеся художники периода так называемой «Молодой Польши», чьи важнейшие произведения создавались на рубеже XIX–XX веков. Что очень важно, мастер ценил индивидуальность каждого своего ученика: ни один из них не подражал творчеству наставника, и каждый писал картины по-своему, непохоже на остальных.

Самая легендарная личность из этой плеяды — Станислав Выспяньский (1869–1907), прославившийся и в живописи, и в литературе. Как писатель он создал цикл театральных пьес национально-символического звучания, одна из которых — «Свадьба» — вошла в канон польской культуры. Как художник — специализировался главным образом на пастели; величайшим творением Выспяньского стал ансамбль полихромной росписи и витражей в краковском костеле францисканцев.

Юзеф Мехоффер (1869–1946) также наряду со станковой живописью прославился витражами и полихромами. В первую очередь стоит упомянуть витражи собора в швейцарском Фрибурге и мозаику купола армянской церкви во Львове. Яцек Мальчевский (1854–1929), важнейший польский символист, изображал на своих таинственных картинах самого себя на фоне родных пейзажей, в окружении фантастических существ.

Влодзимеж Тетмайер (1861–1923), чья свадьба с крестьянкой из окрестностей Кракова послужила мотивом для создания «Свадьбы» Выспяньского, писал в основном жанровые сцены из деревенской жизни и церковные полихромы. Сельские жанровые сцены стали также визитной карточкой Леона Вычулковского (1852–1936). На религиозной тематике специализировался Мауриций Готлиб (1856–1879) — рано умерший выходец из еврейской семьи. Пейзажи символического звучания писал Войцех Вейс (1875–1950).

И этот впечатляющий перечень выдающихся художников — лишь небольшая выборка из многочисленных учеников Яна Матейко. Некоторые, наиболее критично настроенные искусствоведы даже заявляют, что вклад Матейко в воспитание этой уникальной плеяды талантов — неизмеримо более важное достижение мастера, чем его собственная живопись.

Однако никакая критика не в состоянии дискредитировать особую значимость Яна Матейко в польской культуре и общественном сознании. Художника уже при жизни окружали поклонением, его похороны стали великой манифестацией патриотизма, а дом на Флорианской улице, где он жил, очень скоро превратился в музей художника, действующий и по сей день как филиал Краковского национального музея. Его картины висят в залах самых знаменитых польских собраний живописи, прежде всего — в Национальных музеях Варшавы и Кракова, где с ними непременно знакомят новые поколения посетителей.

Матейко, как никто другой, сформировал коллективный польский образ истории. Слова «Грюнвальдская битва» тут же вызывают в памяти конкретные визуальные ассоциации, абсолютно независимо от того, как происходила битва в действительности. То же относится и ко многими другими событиями, а также — и к портретам правителей. А потому не важно, как выглядели Мешко I и Болеслав Храбрый, — их лица навеки обрели черты, которые придал им в конце XIX столетия Ян Матейко.

Перевод Елены Барзовой и Гаянэ Мурадян

Close