Граф Александр Фредро родился 20 июня 1793 года в зажиточной шляхетской семье , владевшей солидными земельными наделами в Галиции. Детство провел в деревне Бенькова Вишня неподалеку от городка Рудки. Сегодня — село Вишня Самборского района Львовской области. После смерти матери Марианны Фредро , погибшей во время пожара в родовом имении, Александр с отцом — Яцеком Фредро — переехал во Львов. Мальчик обучался дома и воспитывался в патриотическом духе , как и большинство шляхетской молодежи тех времен.
Он принадлежал к поколению , родившемуся вскоре после первого раздела Польши (1772) , а второй и третий разделы (1793 и 1795 годы соответственно) пришлись на детство или юность его представителей. Они росли в атмосфере мечтаний о возрождении польского государства, поэтому, как только представился случай, первыми взяли в руки оружие и стали бороться за независимость.
После победы над австрийскими войсками Бонапарт обещал возродить польское государство. Поэтому шляхта боготворила императора и всячески поддерживала его политику и армию. Наполеон сдержал обещание и в 1807 году провозгласил создание Герцогства Варшавского. Герцогство Варшавское находилось под протекторатом Франции, поэтому поляки не могли проводить самостоятельную политику. После Отечественной войны 1812 года его поделили между собой Пруссия и Россия.
Князя Юзефа Понятовского назначили командующим вооруженными силами нового государства , и его армия шаг за шагом занимала города прежней Речи Посполитой: Краков , Ярослав, Перемышль. 28 мая 1809 года отряды Понятовского вошли во Львов , а уже в июне начал формироваться 11-й конный полк, в который вместе со старшими братьями вступил добровольцем и шестнадцатилетний Александр Фредро.
Наполеоновская эпопея
Фредро начал военную карьеру в звании поручика , а закончил наполеоновскую эпопею подполковником. За верную службу он был удостоен высшей награды императора Наполеона — Ордена Почетного легиона. Он не только участвовал в битвах как солдат, но и выполнял обязанности штабного офицера: передавал приказы на поле боя.
В 1812 году Фредро принимал участие в походе на Москву и был ранен в битве при реке Березине. Во время отступления Великой армии Наполеона он видел , как сотни тысяч солдат умирают от холода, голода и тифа. В Вильно Фредро попал в русский плен где переболел тифом. Он бежал из неволи, добрался до Львова и вернулся на службу. Поэт принимал участие в саксонской кампании, сражался под Дрезденом, Лейпцигом, Хенау, а потом, вместе с войсками императора, отступал до самой Франции.
Юлиуш Коссак , Александер Фредро под Хенау. Источник: Национальный музей в ВаршавеПосле того как Наполеон отрекся от французского трона , Фредро вернулся в Галицию. Свое возвращение он шутливо прокомментировал в стихотворении Pro memoria:
Разом двинулись мы после ранней побудки:
Император на Эльбу , а я прямо в Рудки.
Тосковал по обозу, скучая при этом,
Так, от нечего делать, и стал я поэтом.
В отличие от Адама Мицкевича , Зигмунта Красиньского, Юлиуша Словацкого и других известных польских писателей XIX столетия , Александр Фредро знал реалии войны не по книгам или чужим рассказам, а по собственному опыту. Несмотря на это, в его произведениях мы не найдем батальных сцен. Среди героев Фредро немало военных: капитанов, майоров и генералов — однако изображены они в повседневной жизни, в дружеском или семейном кругу. И только в мемуарах Фредро о наполеоновской эпохе «С пятого на десятое» (Trzy po trzy), изданных посмертно, но с согласия автора, более детально освещена военная тематика. В тексте содержится множество описаний повседневной солдатской жизни в армейских обозах с примесью характерного фредровского юмора. К примеру, воспоминания о Бонапарте:
Из всего того , что я имел честь рассказать, вы, сударь, наверняка сделаете вывод, что я всегда находился при императоре Наполеоне… И это весьма верно. По долгу моей службы в последних кампаниях я не только присутствовал при всех битвах, в которых бывал сам император, но и не раз грелся с ним у одного костра… Правда, это случалось нечасто — император редко становился на бивуак.
Я всегда был с той стороны костра, в которую ветром гнало дым. И, между нами говоря, император поворачивался спиной к огню, а значит, и ко мне, а порой, чтобы лучше согреться, еще и поднимал полы своего мундира. В гражданских отношениях это можно было бы счесть пренебрежением с его стороны, но в военное время мы не столь тщательно следим за этикетом, так что я не видел причин для обиды.
Однако у Фредро встречаются и описания кровавого обличья войны:
Я видел , как под колеса падали люди, а никто даже и не думал притормозить, как проваливались под лед и барахтались в водяной бездне, а никто не протянул им руку помощи. Я видел лошадей, от боли грызших окаменелую землю, когда какой-нибудь новоиспеченный Шейлок Один из главных героев пьесы Шекспира «Венецианский купец», еврей-ростовщик. вырезал им из бедра несколько фунтов мяса. Я видел , как раненых сбрасывали на дорогу, потому что более здоровому и сильному захотелось отобрать их клячу или подводу. Я видел, как расстреливали пленных, если они ослабли и не могли идти дальше. Я видел, как от злости и зависти поджигали здания, потому что кто-то другой первым нашел там убежище.
Несмотря на эти ужасы , Фредро никогда не осуждал войну и воспринимал ее как неизбежное зло, особенно, если война велась во имя правого дела — а именно таким он считал борьбу поляков за независимость на стороне императора Наполеона, хотя тот и использовал польский вопрос инструментально.
Король срамной литературы
Армия и война не только сформировали Фредро как личность , но и раскрыли в нем литературный талант. Именно товарищи по оружию первыми высоко оценили его произведения. В мемуарах Фредро вспоминает об этом анекдотичным образом:
В Красноставе я жил вместе с подпоручиком Якубом Новицким , у которого был слуга Францишек. Однажды я приступом взял у него одну необходимую, хотя всего лишь полотняную часть гардероба, которую обычно не озаряет солнечный свет. Когда мой коллега стал упорно требовать возврата своей собственности, я написал стишок под названием «Плач Якуба над утратой трусов». Строфы заканчивались рефреном: «Францишек! Где мои трусы?»
Стихи произвели в полку настоящий фурор. Но один из моих товарищей по службе, Домбровский (он погиб под Можайском), отвел меня в сторону и обратил мое внимание на то, что в нескольких строках отсутствует цезура. «Цезура?... Что за цезура?», — спросил я и Домбровский объяснил. Это был первый и последний урок стихосложения в моей жизни. Вооружившись цезурой, я выпустил в свет несколько вещей, названия которых повторить не могу. Их слава вышла за пределы нашего полка.
Почему Фредро не отважился написать названия этих произведений в мемуарах? Потому что речь идет о шуточной и срамной поэзии , какую сегодня без преувеличения назвали бы порнографической. Зато он не постеснялся упомянуть эти названия в письме от 20 ноября 1817 года к другу, Юзефу Грабовскому:
В годы шальной юности я написал два произведения , которые, уверен, пришлись бы тебе по вкусу: «Искусство е…ли» — поэма в четырех песнях, на восемьсот строк, а также «Пичомира, королева Бранломании» — трагедия в трех актах в стихах.
Поэма — о чем говорит ее название — это своеобразное руководство для юношей , в котором рассказывается о разнообразных приемах и секретах физической любви, а также связанных с этим опасностях, то есть венерических болезнях. Сюжет второго произведения строится на истории о том, как королева Пичомира ввела в своем царстве новый закон, который позволял женщинам вести распутную жизнь, а от мужчин требовал сохранять целомудрие до свадьбы. Услышав об этом, повелитель соседнего царства берет в осаду столицу Пичомиры, чтобы восстановить старый порядок.
Фредро писал эти произведения , желая развлечь товарищей по оружию — молодых, полных жизненной энергии мужчин, которые на военной службе рисковали жизнью и снимали стресс, в том числе, при помощи грубых эротических шуток. И тут стоит напомнить, что французская революция инициировала в Европе процесс либерализации социальных, моральных и религиозных норм. Публика зачитывалась произведениями маркиза де Сада, а среди аристократии царила пришедшая из Франции мода на либертинизм, то есть гедонистическую мораль и свободную любовь.
Существует легенда о том , что пьесу «Пичомира» друзья Фредро сыграли в импровизированном театре на постое во время московского похода 1812 года, и одну из ролей исполнил сам автор. В то же время, профессиональная постановка состоялась в 1987 году в варшавском театре «Сирена», и — как писали рецензенты — зрители выстраивались в длинных очередях, чтобы купить билет на представление.
Отдельными книгами «Пичомира» и «Искусство е...ли» вышли в Вене уже после смерти автора. Сохранились свидетельства , указывающие, что свое пикантное руководство Фредро хотел опубликовать еще в 1822 году, о чем писал в письме к Грабовскому:
Подобные произведения всегда нужны и будут нужны молодежи обоего пола. Может , ты нашел бы возможность издать их у какого-нибудь лейпцигского печатника?
Найти печатника , видимо, так и не получилось, поэтому поэма была опубликована только в 1926 году под смягченным названием «Искусство облапывания».
В Польше Фредро прослыл королем польской срамной литературы. Не удивительно , что ему приписывают авторство анонимной тринадцатой книги «Пана Тадеуша», описывающей первую брачную ночь Тадеуша и Зоси.
Бонвиван и дедушка предстоятеля Украинской церкви
По свидетельствам современников , во Львове после наполеоновских войн расцветала салонная жизнь, устраивались балы и рауты, особенной популярностью на которых пользовались молодые военные. После демобилизации Фредро, не снимая военного мундира, с головой окунулся в светскую жизнь. Не пропускал он и ни одного театрального спектакля и постепенно сблизился с директором польской сцены Львовского театра — Яном Непомуком Каминским, а также ценителем и меценатом театра — графом Станиславом Скарбеком.
Именно этот театр впервые поставил одну из пьес Фредро — «Интригу на скорую руку». Премьера состоялась в 1817 году. И хотя ни публику , ни критиков постановка не заинтересовала, дирекция театра поверила в талант комедиографа и поощряла его литературное творчество. Из более трех десятков комедий, написанных Фредро, шестнадцать было сыграно на сцене этого театра.
Во Львовском театре Фредро познакомился и со своей будущей женой , Софией, урожденной Яблоньской, которая в то время была замужем за графом Скарбеком. По воспоминаниям современников, поначалу молодой бонвиван собирался лишь пофлиртовать с ней и побился об заклад с друзьями, что в течение трех месяцев соблазнит красавицу Софию. Как именно нужно было ее соблазнить, в точности неизвестно: возможно, достаточно было, чтобы она написала Александру любовное письмо или иным образом продемонстрировала свою благосклонность. А может быть, речь шла о физическом сближении? Так или иначе, в процессе реализации пари Фредро страстно влюбился в девушку. Чувство оказалось взаимным.
Брак Скарбека с самого начала был несчастливым , поэтому граф не только не мешал, но даже способствовал любви талантливого комедиографа и своей жены и согласился на развод. Процедура расторжения церковного брака длилась десять лет, причем — в соответствии с правилами того времени — часть этого срока София должна была провести в монастыре.
Александр и София поженились 8 ноября 1828 года. Они прожили вместе долгую семейную жизнь и воспитали двоих детей: сына Яна , который, как и отец, стал комедиографом, и дочь Софию, ставшую матерью предстоятеля Украинской греко-католической церкви Андрея Шептицкого. Несмотря на то, что в пожилом возрасте у Фредро появились мизантропия и приступы ярости, жизнь супругов была счастливой.
Популярность и критика
Наиболее активный период комедийного творчества Фредро приходится на период 1820–1835 годов. К самым известным пьесам , которые вошли в канон польского театра и доныне не сходят с театральных подмостков, принадлежат: «Муж и жена» (Mąż i żona, 1821), «Дамы и гусары» (Damy i huzary, 1825), «Пан Йовяльский» (Pan Jowialski, 1832), «Месть» (Zemsta, 1835), «Девичьи обеты, или Магнетизм сердца» (Śluby panieńskie czyli magnetyzm serca, 1833), «Пожизненная рента» (Dożywocie, 1835). Публика до сих пор обожает комедии Фредро за их легкость и отсутствие скучного дидактизма, хотя его пьесы и не лишены критики социально-моральных норм.
В 30-е годы XIX века , вскоре после поражения Ноябрьского восстания, зазвучали негодующие голоса: говорилось, что легковесные комедии неуместны во времена, когда следует воспевать героизм и самопожертвование борцов за независимость. Один из этих голосов принадлежал поэту-романтику Северину Гощинскому — участнику восстания, который после его подавления не уехал в эмиграцию, а перебрался на территорию австрийского раздела Польши, чтобы и дальше вести революционную деятельность. В 1835 году он опубликовал статью «Новая эпоха польской поэзии», которая по его замыслу должна была обозначить развитие польской литературы после Ноябрьского восстания. Главный тезис статьи состоял в том, что литература должна тесно переплетаться с историей Польши. Гощинский считал творчество Фредро примером негативных тенденций в литературе, назвал его «непольским», поскольку поэт, вместо того чтобы утверждать идеалы и ценности борьбы за независимость, развлекал публику и высмеивал пороки польского общества.
Под влиянием критики Фредро перестал публиковать свои произведения и писал в стол. Но это не остановило критиков: ведь написанные ранее пьесы успешно игрались в театрах и развлекали публику.
Граф Александр Лешек Борковский-Дунин , литературный и политический противник Фредро, в анонимной статье «Общие замечания о литературе Галиции» (1842) также критиковал его комедии за отсутствие национального духа, к тому же ставил автору в вину аморальность и напоминал о его раннем срамном творчестве:
Воспитанный поверхностно , предрасположенный блистать в салонах, а не усердно заниматься учебой, преданный военной службе при Наполеоне, а затем развлечениям и любовным утехам вместе с остальной шляхетской молодежью своего сословия, со вкусом, испорченным французской литературой, не испытав несчастий и горестей, которые особенно пробуждают поэтический ум, Фредро мог стать писателем разве только по воле случая.
Вначале он сочинил для товарищей своей юности, участников походов, непристойную пьесу под названием «Пичомира», полную сальных шуток и разнузданного веселья. Вскоре это творение в многочисленных копиях разошлось по рукам, и молодежь в восторге заучивала наизусть и с большим удовольствием повторяла самые непристойные шутки, что обратило внимание на его скрытый до той поры талант, который, возможно, стоило использовать для чего-то лучшего. И первое, что пришло на ум — писать комедии.
Не литературой единой
Однако жизнь Александра Фредро не ограничивалась одной лишь литературой: как землевладелец он занимался своим хозяйством , а кроме того принимал активное участие в общественной жизни Львова, за что 17 сентября 1839 года получил звание Почетного горожанина. Фредро был одним из организаторов Кредитного товарищества, соавтором проекта железной дороги из Бохни через Львов до Бережан. В 1848 году он поддержал Весну народов и стал членом Национального львовского совета — организации, представлявшей интересы польской галицийской шляхты, мещанства и интеллигенции, выступая за отмену крепостного права и демократизацию общественной жизни. Совет заседал в помещении нового театра, который в 1842 году построил Станислав Скарбек. Сегодня — Национальный академический украинский драматический театр им. Марии Заньковецкой. Во время одного из заседаний Фредро произнес речь , которую после подавления революции представители австрийской администрации сочли оскорблением Его Величества Франца-Иосифа I. В 1852–1854 годах против комедиографа велся судебный процесс по обвинению в государственной измене. К счастью для Фредро, дело удалось закрыть.
Посмертная судьба указательного пальца
Александр Фредро умер в кругу семьи 15 июля 1876 года и был похоронен в крипте костела Успения Девы Марии в родовом имении в Рудках. В 1944 году во время наступления Советской армии солдаты вскрыли могилы в крипте семьи Фредро: они были уверены , что в графском захоронении найдут ценности, однако их там не обнаружилось.
В советское время в этом костеле , как и во многих других храмах, устроили склад, поэтому крипта семьи Фредро оставалась без надлежащего присмотра. Именно в таком заброшенном состоянии ее застал в 1970 году биограф и исследователь творчества Фредро, профессор Богдан Закревский. Один из работников склада оторвал палец от правой руки мумифицированного тела мужчины (вероятно Александра Фредро) и подарил профессору на память. Этот сувенир удалось провезти через границу. Попытки перевезти все тело в Польшу завершились неудачей.
В 1989 году Фонд польской культуры создал комиссию , которая провела обследование места захоронения и установила: мумифицированное тело мужчины с высокой долей вероятности — останки Александра Фредро. Палец, подаренный профессору, был вмурован в стену костела святого Мауриция во Вроцлаве. В 1990 году выдающегося комедиографа XIX века торжественно перезахоронили в реконструированной крипте семьи Фредро.
Перевод Сергея Лукина
Источники: Barbara Lasocka , Aleksander Fredro Drogi życia, Warszawa 2001; Bogdan Zakrzewski, Fredro nie tylko komediopisarz, Wrocław 1993; Jarosław Marek Rymkiewicz, Aleksander Fredro jest w złym humorze, Warszawa 1982; Zbigniew Kuchnowicz, Aleksander Fredro we fraku i szlafroku: osobowość i życie prywatne, Łódź 1989; Elżbieta Promińska, Mumia Aleksandra Fredry… [w:] “Przegląd Antropologiczny”, tom 55, z. 1–2.
