«Чеченец сказал мне: “Бабушка , считаю до двух — либо отдаешь телефон, либо я выстрелю”. И он нацелил на меня автомат». Светлана Николаевна живет на самой верхней улице села Раково Николаевской области. Дальше только поля. Российская армия зашла к ним в деревню второго марта.
«Они стояли выше , но наши им дали хорошо по голове, и они решили спуститься вниз и прятаться за нашими домами». Улица была забита российской техникой , почти в каждом дворе стояли танки и бронетранспортеры. Оккупанты окопались здесь, когда наступали на соседний город Вознесенск. Это стратегически важный населенный пункт, ведь дальше, в 40 километрах к северу, — Южноукраинская атомная электростанция.
Упаковка от сухпайка российкой армии. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаВидны окопы , вокруг валяются разорванные упаковки сухпайков «Военторга», окровавленные бинты, одежда и неиспользованные боеприпасы.
Снаряды россияне складировали возле домов мирных жителей. На заднем дворе дома Светланы Николаевны , возле разбомбленного туалета, на земле лежит около десяти снарядов. Еще четыре — в нескольких десятках метров, в кустах. «До этого было еще пять или шесть ящиков. Хлопцы забрали».
Задний двор около дома Светланы Николаевны. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша Уже несколько дней украинские взрывотехники утилизируют боеприпасы. Местные жители постоянно сообщают о новых находках. Есть и трагический случай: недалеко от Вознесенска на мину наехал автомобиль — погибли отец и сын.
В хате пенсионерки россияне оборудовали так называемый медпункт. «К нам в дом они сносили раненых. Они лежали повсюду — на наших кроватях , на полу, в коридоре. Повсюду была кровь. Нам велели сидеть в подвале». На каменном заборе висит полосатый матрас с пятном крови.
Матрас с пятном крови , Раково. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаИнтенсивные бои за Вознесенск продолжались два дня. Как говорят местные , со 2-го по 4-е было очень жестко. Когда в первый день россияне приближались к реке Мертвовод, которая делит город на две части, украинские войска были вынуждены подорвать мост. «Мы это сделали , чтобы они не прошли дальше. Ведь там — атомная станция, а потом и дорога на Киев» , — рассказывает мэр города Евгений Величко.
Взорванный мост в городе Вознесенск. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаЧерез 20 минут после подрыва моста российская техника обстреляла пятиэтажку на противоположному берегу. Из крупнокалиберного миномета россияне накрыли центр города. Один снаряд попал в бассейн , второй приземлился возле детского сада, третий — на территории школы-интерната. «Там не было ни техники , ни военных. К счастью, никто не пострадал. Мы знали, что враг приближается, поэтому всех людей провели к бомбоубежищам» , — вспоминает 32-летний мэр.
Обстрелянный из танка дом в Вознесенске. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаПри въезде в город со стороны Раково разрушена заправка Shell , а напротив — станция техобслуживания для грузовиков. В день наступления территория предприятия была обстреляна, осколки изрешетили фуры и прицепы. Из земли торчат два невзорвавшихся снаряда.
Один из неразорвавшихся снарядов , Вознесенск. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаВечером того же дня туда въехала колонна российской техники. По записям с камер наблюдения видно , что на одном из БТРов лежат два окровавленных солдата.
Заправка Shell , Вознесенск. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша
Фуры на станции техобслуживания для грузовиков. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаМэр говорит , что атака российских войск была отбита не только усилиями армии и Теробороны, но и благодаря местным жителям. «Я не ожидал такое увидеть. Люди , независимо от политических партий и взглядов, должностей, все сообща сооружали защитные укрепления, в том числе местные депутаты. Часть из них пошла в Тероборону. Местные бизнесмены без исключения писали мне смски, что готовы помочь всем, чем только могут».
К мосту россияне спускались по улице Тимирязева. Здесь много поваленных ограждений , задетых танками фасадов домов, на земле вокруг — следы от гусениц.
Улица Тимирязева , Вознесенск. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша
Улица Тимирязева , Вознесенск. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша«У соседей напротив они выбили ворота и поставили во дворе танк. А потом зашли к нам в хату» , — вспоминает 63-летняя Катерина. Когда российские солдаты ворвались в ее дом , она с 72-летним мужем Валерием и 84-летней мамой пряталась в подвале.
Улица Тимирязева , Вознесенск. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша«Они зашли к нам в хату , лазили в гардеробах, пооткрывали все шкафы. Увидели, что женская одежда, и ничего не тронули, а вот мужское все с гардероба выкинули. Я не знаю, что они взяли, мы даже не проверяли. Просто собрали потом все в кучу и запихнули назад. Они забрали телефон мужа. Он лежал на столе».
Улица Тимирязева , Вознесенск. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаСвой «визит» солдаты сопровождали криками «Выходите , кто живой!» , Катерина с семьей продолжали прятаться. «Они кричали-кричали , а потом: “Здесь нет никого”, — и вышли». На улице раздались звуки интенсивной стрельбы. Через время супруги услышали неподалеку три выстрела. «Я подумала , что это, наверное, расстреляли сестру с сыном и сторожа. Они прятались в соседнем подвале».
Как оказалось потом , во время боев в Вознесенске на этой улице погиб один мирный житель. Всего по городу и окрестностях — около десяти.
Тела убитых российских солдат свозят в вагоны-рефрижераторы , или по-народному «холодильники». Михаил Сокуренко, директор коммунального похоронного предприятия Вознесенска, занимается российским «грузом-200». На руке — синяя повязка. Это единственный цветной элемент на его черной одежде. За спиной — АК-47.
С первых дней войны чиновник состоит в Теробороне. Это с его истории The Wall Street Journal начал рассказ о битве в Вознесенске , которую назвал одним из наиболее масштабных разгромов сил президента Путина начиная с 24 февраля.
«Пока что мы собрали одиннадцать тел , но факту здесь десять с половиной». С 10 марта он вместе со своими работниками на старой ржавой «ГАЗели» собирает трупы по окрестностям. Убитых российских оккупантов они либо находят сами , либо узнают о них от военных или местных жителей. Каждое тело сначала осматривают взрывотехники.
«ГАЗель» , на которой собирают мертвых российских солдат. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша«Если все нормально , мы заматываем тело в пакет и [кладем] в холодильник. Но нужно понимать, что они там с личными вещами, они могут лежать на своих же боеприпасах. Например, человек погиб после удара артиллерии и механизм гранаты может быть нарушен. Но и встречается, что вокруг трупов мы находим растяжки, фугасы, мины», — рассказывает Сокуренко.
В «холодильнике» лежат тела российских солдат разной национальности и возраста. «Есть бурят , какой-то дагестанец или осетин. Сборная солянка. Возраст от 20 до 45, — резюмирует мужчина. — Они наши враги на всю жизнь. Никогда в жизни ни один украинец им не простит этого. Ни мои дети , ни дети моих детей. Это надолго!»
В результате боев российская армия была откинута на десятки километров в сторону поселка Еланец , откуда и она наступала. «Они побросали технику. И каски оставили , и рукавицы, и даже сапожки. Они убегали, кто в чем был» , — вспоминает Светлана Николаевна. Недалеко от ее дома лежит подбитый российский боевой вертолет Ми-24, номер RF-94966. Вокруг фрагментов — неиспользованные снаряды.
Подбитый российский боевой вертолет Ми-24 , Раково. Фото: Евгений Приходько / Новая Польша
Неиспользованные боеприпасы российской армии. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаВ лесопосадках вокруг Раково сложно не заметить следы присутствия российской армии. Поваленные деревья в местах , где укрывалась российская техника. Повсюду разбросаны упаковки от продуктов и дезинфицирующих салфеток с малой родины Владимира Путина — Санкт-Петербурга. Сержантские погоны и куски формы. Таблетки и инструкции к медикаментам. Пластмассовые вилки и ложки. Бутылки от водки и минеральной воды, выпущенной в оккупированном Крыму. Разбитые мобильные телефоны, которые солдаты изымали у мирных жителей села Раково, прежде чем прогнать из их собственных домов.
Корпусы мобильных телефонов. Фото: Евгений Приходько / Новая ПольшаПосле окончания боев в Вознесенске было тихо — относительно. Несколько раз в день здесь срабатывает сирена воздушной тревоги. Утром 18 марта она закончилась не отменой , как обычно, а взрывами: вражеский самолет нанес около шести ракетных ударов. Местные жители поговаривают: это потому, что своим подвигом Вознесенск прогремел на весь мир, и за это городу начали мстить.
Мэр Евгений Величко говорит , что сейчас все мечтают, чтобы это все как можно скорее закончилось. «У нас есть самое важное — желание победить и защитить свою землю , своих детей, жен и матерей. Нас не нужно освобождать».
