Она боролась за права людей. А потом ее сожгли живьем. Думаете, это история из Средневековья? А может быть, место действия — современный оккупированный Тибет? Ничего подобного. Это современная Польша. Смерть Иоланты Бжеской, боровшейся за права жильцов варшавских многоквартирных домов, недавно даже почтил польский Сейм. Ранее же правоохранительные органы расписались в своем бессилии, признав, что не могут найти убийц.
Кульминационный момент этой истории — 1 марта 2011 года. Случайный прохожий заметил дым, поднимавшийся над рощицей в Повсине на окраине Варшавы. Он предположил, что кто-то развел костер. А когда подошел ближе, увидел сожженное человеческое тело.
Полиция несколько дней не могла установить личность жертвы — Иоланты Бжеской 1947 года рождения, ставшей символом борьбы с варшавскими «коллекционерами жилья». И это — несмотря на то, что дочь сразу же сообщила об ее исчезновении.
Прокуратура рассматривала несколько версий смерти: самоубийство, несчастный случай, убийство. Иоланта Бжеская вышла из дому без телефона, сумочки и кошелька. Тело находилось в лежачем положении. Облитое несколькими литрами керосина. Поблизости не было обнаружено ни следов емкости от горючей жидкости, ни зажигалки или спичек.
Однако эта история уходит корнями в гораздо более далекое прошлое, нежели последние полтора десятка лет. Все началось с так называемого декрета Берута.
Послевоенные руины
Вскоре после окончания Второй мировой войны, 26 октября 1945 года, Государственный национальный совет, во главе которого стоял Болеслав Берут, издал декрет об изъятии всех участков земли на территории Варшавы. Говоря человеческим, а не юридическим языком — людей обокрали.
Вследствие декрета Берута власти присвоили от 20 до 40 тысяч объектов недвижимости — почти 94 % всего варшавского жилого фонда. Формально здания, стоявшие на национализированных участках (часто это были послевоенные руины) оставались в собственности прежних владельцев. Однако их обязали селить там людей, получивших от властей ордер, либо же дома просто отбирались у собственников под различными предлогами. Хотя бы потому, что те недостаточно быстро восстанавливали их после военных разрушений. Но какая у владельцев была мотивация делать ремонт, если они только что лишились земельных участков?
Центр Варшавы после Второй мировой войны. Источник: Генеральный план Варшавы, 1965. Коммунисты грубо нарушили право собственности. Однако тогдашняя ситуация была бы нелегкой для любой власти. После поражения Варшавского восстания немцы варварски разрушали столицу Польши. Они сжигали и взрывали одно здание за другим. Послевоенная Варшава представляла собой пепелище. Любой власти пришлось бы принимать трудные решения, чтобы в таких условиях восстановить город.
Во время войны многие домовладельцы — например, польские евреи — погибли. Возникла юридическая неразбериха. Владельцев недвижимости невозможно было разыскать. Наследников разбросало по всему миру.
Столицу подняли из руин, а в отобранных зданиях поселились варшавяне — уверенные, что это законно. К тому же, часто они и сами участвовали в восстановлении зданий.
Свое продолжение эта история получила после 1989 года, когда прежние владельцы начали обращаться в суды, чтобы вернуть собственность, захваченную коммунистами. Новые власти признавали, что прежним владельцам положено возмещение нанесенного ущерба — возврат имущества либо выплата компенсации. Однако системно этот вопрос решен не был — отсутствовал закон о реприватизации.
Власти Варшавы принимали от собственников заявления о возврате имущества. Именно тогда появились дельцы, которых прозвали «торговцами притязаниями». Они скупали у наследников их доли в недвижимости.
В принципе, нет ничего странного в том, что кто-то пытается получить контроль над многоквартирным домом, выкупая притязания группы наследников. Последних может быть много, поэтому сложно принять совместное решение о будущем здания. Торговец выкупает у людей их права и становится главным собственником.
Однако суды имеют мало отношения к справедливости. Больше — к бумагам. Единственная реальность для суда — это та, которая отражена в документах. Поэтому судей не удивляло, что наследнику, который за границей выдает доверенность своему законному представителю в Польше, более ста лет. Важно, чтобы все печати были на месте. Неожиданно оказалось, что несколько человек в Варшаве управляют множеством жилых зданий, с которыми еще несколько лет назад не имели ничего общего.
Главной проблемой «торговцев притязаниями» были жильцы домов, которые они только что заполучили. Чтобы начать зарабатывать большие деньги, от них требовалось избавиться. Забегая вперед, заметим, что закон был на стороне тех, кому власти Варшавы отдавали дома — проживавшие там десятилетиями люди были лишь квартиросъемщиками.
Как выселить квартирантов
Иоланта Бжеская жила в многоквартирном доме на улице Набеляка, 9 в варшавском районе Мокотув. В 1951 году здание отремонтировало сообщество жильцов, в которое входил и ее отец. Взамен их поселили в этом доме, где Иоланта и прожила почти 60 лет.
У дома Иоланты Бжеской, 2022. Фото: Krzysztof Karnkowski / X25 апреля 2008 года Иоланта Бжеская услышала звонок в дверь. Несколько человек на лестничной площадке представились новыми собственниками. Они пришли осмотреть свои помещения.
Одним из них был Марек Моссаковский, в прошлом бизнесмен и антиквар, теперь прославившийся как «коллекционер жилья». Он собрал в столице 14 многоквартирных домов.
В 1999 году Моссаковский занялся выкупом прав у наследников. Притязания, связанные с одним из зданий, он приобрел (как впоследствии выяснил суд) у пожилой женщины за… 50 злотых.
Чтобы увеличить ценность захваченных домов, их нужно было отремонтировать, а главное — избавиться от прежних жильцов. Но ведь у тех вся жизнь прошла в этих квартирах. Иоланта Бжеская не хотела выезжать в предложенное ей худшее помещение.
«Коллекционеры жилья» разработали собственную тактику изгнания квартиросъемщиков. Начинали они с резкого повышения арендной платы, что приводило к спирали задолженности. Попала в нее и Иоланта Бжеская. В конце концов, новые владельцы ходатайствовали о выселении злостного неплательщика. А самых упорных квартирантов «коллекционеры жилья» заставляли съехать, проявляя недюжинную изобретательность и отравляя им жизнь. С их легкой руки в квартирах то и дело раздавались немые телефонные звонки; во время ливней с домов срывало крыши; на чердаках размещали голубятни; квартиры затапливало; в почтовых ящиках жильцы находили траурные ленты с надписью «Последнее прощание»; в квартиры подбрасывали тараканов; у автомобилей, принадлежавших квартирантам, прокалывали шины; на лестничной площадке разбрасывался мусор; разрушались стены домов; просверливались дыры в потолках; приводились в негодность тротуары.
Многое из перечисленного «домовладельцы» перепробовали, пытаясь выгнать и Иоланту Бжескую. Некоторые их методы сегодня кажутся совершенно немыслимыми. Например, Марек Моссаковский каким-то волшебным образом, без согласия ответственной квартиросъемщицы, прописался в квартире Бжеской. А вскоре в жизни Иоланты случилась страшная трагедия — смерть мужа, одной из причин которой, вероятно, стало психическое давление со стороны владельцев.
От действий «коллекционеров» пострадали более десятка тысяч человек. Чтобы противостоять захватчикам домов, они решили действовать сообща. Иоланта Бжеская стала одной из основательниц Варшавского объединения жильцов. Вместе с другими она устраивала демонстрации во время выселений, пыталась привлечь к проблеме внимание чиновников и политиков, однако чаще всего сталкивалась с безразличием.
Протест в мэрии Варшавы при участии Иоланты Бжеской (первый ряд, вторая слева), 2010. Фото: Дарек Голик / ForumУ этой истории есть и другая сторона. С точки зрения добропорядочных домовладельцев, квартиросъемщики иногда и в самом деле становились проблемой. Арендная плата в условиях свободного рынка — это куда более высокие суммы, чем те, что до сих пор были по карману жильцам. Неотремонтированные здания разрушались. Нередко они портили вид в центре города. Государство не могло финансировать ремонт таких домов, поскольку они находились в частной собственности.
На священное право собственности чиновники ссылались и в ответ на жалобы пострадавших варшавян — как бы не замечая, что «коллекционеры жилья» прибегают к незаконным методам, стремясь отравить существование жильцов, от которых хотят избавиться.
Варшавское объединение квартиросъемщиков стало бельмом на глазу у «коллекционеров жилья». И у некоторых городских чиновников тоже. Ведь процедура присвоения притязаний была возможна благодаря поддержке группы сотрудников варшавской мэрии. Мэр города Ханна Гронкевич-Вальц позже признала, что среди городских властей действовала преступная группа. Она уволила некоторых директоров, сама при этом не понесла никакой ответственности.
Кто убийца?
Следствие по делу смерти Иоланты Бжеской с самого начала велось небрежно и хаотично. Некоторые улики, в частности, личные вещи со следами ДНК, пропали. В 2013 году расследование было прекращено, так как не обнаружился состав преступления.
Возобновили следствие только в 2016 году — под громкие политические обещания, что преступление, наконец, будет раскрыто. Поскольку власти решили, что варшавская прокуратура не способна это сделать, дело передали прокуратуре Гданьска.
Было взято 300 свидетельских показаний и рассмотрено 50 экспертных заключений. И в том же 2016 году дело снова закрыли: прокуратура не нашла никаких доказательств совершения убийства. Она так и не сумела установить, почему Иоланта Бжеская оказалась в Кабацком лесу, и что произошло непосредственно перед ее смертью.
В отношении «коллекционера жилья» Марека Моссаковского было вынесено несколько судебных приговоров, но все они касались других домов, а не того, в котором жила Иоланта Бжеская. На одной из улиц появился мурал, изображавший Моссаковского с канистрой в руке. Надпись на рисунке гласила: «Легковоспламеняющаяся Варшава».
Мурал с Мареком Моссаковским в Варшаве. Источник: Центр анархической информации / WikimediaВ 2014 году квартиру Иоланты Бжеской выставили на продажу за миллион злотых. Порядка 304 тысяч долларов по тогдашнему курсу. В 2017 году решение о реприватизации многоквартирного дома по ул. Набеляка, 9 было отменено.
В 2015 году вступил в силу закон, защищающий квартиросъемщиков от недобросовестных арендодателей. В десятую годовщину смерти Иоланты Бжеской польский Сейм почтил ее память специальным постановлением. В июне 2021 года Иоланте Бжеской было присвоено звание почетного жителя Варшавы. Через много лет после смерти государство сделало широкий жест для человека, которому при жизни не помогло ни на йоту.
В последующие годы в связи с ее смертью политики, как обычно, выражали и до сих пор выражают возмущение. Прокуроры, как обычно, как были, так и остаются беспомощными. А цены на недвижимость — растут.
Переводчик Сергей Лукин. Редактор Ольга Чехова
