Криптоним «Гиацинт» может ассоциироваться с каким-то добрым делом , а меж тем это название милицейской операции, направленной против невинных людей, подозреваемых в… гомосексуальности.
Сегодня это звучит абсурдно. Но даже для того времени определение «подозреваемые» переходило границы допустимого. Гомосексуальность в ПНР не преследовалась по закону. В Польше она очень рано в сравнении с другими европейскими странами — уже в 1932 году — перестала быть преступлением. Однако после Второй мировой войны милиция , тем не менее, провела несколько операций, во время которых гомосексуалов доставляли в отделения, брали у них отпечатки пальцев и заводили на них, как говорили, розовые папки. Хотя цвет милицейских папок — это миф; в действительности они были серые, как весь ПНР.
Рассказывали — хотя это больше похоже на городскую легенду , — что в то время гомосексуалы узнавали друг друга по букетикам фиалок, которые носили на лацкане пиджака. Отсюда и криптоним «Гиацинт».
В течение трех лет «Гиацинта» — операцию периодически возобновляли с 1985 по 1987 годы — документы были проверены у 14 251 человека. Сколько заведено папок — неизвестно. Как неизвестно и то , сколько из них было потом уничтожено, а сколько до сих пор хранится в тайных милицейских — или каких-то других — архивах.
Милиция пользовалась тем , что люди не знали законов. Допрашиваемые не были ни свидетелями (тогда с них не снимали бы отпечатки пальцев), ни подозреваемыми (они могут отказаться от дачи показаний). Но это не имело никакого значения перед лицом всесильной милиции.
Проблемы , которые создавала людям операция «Гиацинт», могут показаться не слишком серьезными. Но атмосфера, которая ее окружала, несомненно наложила отпечаток на психику ее жертв. Обычные, простые люди неожиданно становились объектом интереса милиции. Их выводили из домов на глазах соседей, а потом отправляли в отделения, где они ждали допроса. Собранные же материалы могли пригодиться для шантажа, например с целью вербовки милицейских стукачей.
Чрезвычайно опасны
Ответственные за проведение «Гиацинта» объясняли , что операция против гомосексуалов необходима… для их защиты. В милицейской документации можно прочитать следующее заключение:
Гомосексуальное меньшинство и соответствующие маргинальные круги в связи со своей высокой криминогенностью будут и в дальнейшем требовать контроля в целях профилактики преступности.
То есть милицейское руководство решило , что преступления против гомосексуалов — включая убийства — совершают в основном другие гомосексуалы, особенно мужчины-проститутки, которых тогда называли жулями (żula) — сейчас этим словом обозначают забулдыг , выпрашивающих у прохожих два злотых на пиво.
Милиция установила , что гомосексуальная жертва преступления (порой убийства) — это обычно «мужчина зрелого возраста , 30 лет и старше, неженатый, с уровнем образования выше среднего». Преступник же — молодой мужчина в возрасте до 25 лет , с начальным образованием, неженатый и ведущий «паразитический образ жизни / не имеющий постоянной работы». Обычно он уже прежде попадал в поле зрения милиции , часто злоупотреблял алкоголем.
У операции «Гиацинт» была и другая причина. Вторая половина 80-х — это время возрастающего страха перед ВИЧ. Польские власти знали об этом , потому что, например, медсестры отказывались брать кровь у иностранцев. Опасения медработниц можно понять, ведь одноразовых перчаток в ПНР не было.
СПИД изначально ассоциировался прежде всего с наркоманами , которые заражались ВИЧ, вместе используя один и тот же шприц. Но скоро было решено, что есть и другая группа риска: гомосексуалы.
Боялись не только медсестры. Страх заразиться был и у милиционеров. Считалось , что ВИЧ может передаться через контакт с нижним бельем или полотенцем наркомана или гомосексуала. Именно в такой атмосфере и было принято решение завести милицейские папки на максимально возможное количество польских гомосексуалов.
Проверили даже начальные школы
Операция «Гиацинт» началась в пятницу 15 ноября 1985 года в 5:30 , еще перед рассветом и продолжалась до вечера воскресенья. Милицейское руководство запланировало ее на выходные, поскольку пришло к выводу, что в это время гомосексуалы наиболее активны. Патрули направились в намеченные квартиры, забрали оттуда всех мужчин и доставили их в отделения.
Во время допросов задержанных спрашивали , в частности, об интимных подробностях половой жизни между мужчинами, любимых позах и сексуальных техниках. Людей запугивали, угрожая рассказать об их сексуальных предпочтениях на работе или по месту учебы.
Акция охватывала и несовершеннолетних. В сентябре 1986 года в Мронгово город в Варминско-Мазурском воеводстве, в 60 километрах от Ольштына проверили даже начальные школы №1 , 2 и 5, общеобразовательную среднюю школу, техникум, а также гостиницу добровольческого трудового отряда. Учителям задавали вопросы о гомосексуальной молодежи, с особенным рвением искали проституток.
В папках , которые заводили на задержанных, содержались личные данные, иногда псевдонимы, фотографии, отпечатки пальцев: милиция решила делать дактилоскопию тем, кто в будущем мог стать жертвой преступления!
Милиционеры также наведывались в места , где собирались гомосексуалы: например, в кафе Na Trakcie, Ali Baba или Roxana. Но иногда местом встреч были и общественные туалеты. Они представляли собой довольно паршивые помещения, имевшие мало общего с нынешними мужскими уборными. Жестяная обшивка снаружи, исцарапанные перегородки между писсуарами. Вонь.
Эти места сотрудники милиции знали по своей оперативной работе. Окрестные жители , как правило, тоже были в курсе, кто там собирается. Многие квартиры гомосексуалов милиция взяла на карандаш, задолго до операции проводя проверки в этом сообществе.
Хотя операция «Гиацинт» — самая известная акция , связанная с «регистрацией» польских гомосексуалов, раньше милиция уже несколько раз составляла такие списки.
Первый раз — в октябре 1954 года , второй — в декабре 1966-го, третий — в июле 1972-го, а полностью «перепись» была закончена в январе 1983 года. Ходили даже слухи, что в паспортах гомосексуалов буква «П» в слове «Польша» выглядела особым образом, чтобы «извращенцев» могли выявить милицейские патрули. Но это лишь еще один миф.
Объяснение , что создание гигантского реестра поможет защитить самих гомосексуалов трудно назвать убедительным. В 1976–1985 годах в Польше были убиты 82 гомосексуала. Всего в этот период произошло около 6 тысяч убийств.
Составление «каталога» геев было выгодно для власти: некоторых из них потом использовали как тайных сотрудников — ведь этих людей было особенно легко шантажировать. Когда гомосексуалов «обнаруживали» среди священников , их данные передавали службе безопасности.
В милицейских документах значились и фамилии известных поляков , чьи сексуальные предпочтения были известны в творческих кругах: писатели Ярослав Ивашкевич, Казимеж Брандыс и Адам Важик, музыковед Ежи Вальдорф, танцор Витольд Груца. Впрочем, это пример тех, кому ярлык гомосексуала не мешал. Обычно же бывало иначе.
Гомофобия и предрассудки
В милицейском рапорте написано:
Гомосексуализм как вредное общественное явление безусловно можно отнести к числу общественных патологий.
Однако , возмущаясь милицейскими методами, необходимо помнить, какое тогда было отношение к гомосексуальности в Польше вообще. Огромная часть общества действительно считала ее извращением. Не стоит думать, что у коммунических властей были предрассудки о гомосексуалах, а сами поляки все как один были толерантны. Ничего подобного.
Гомосексуальность клеймили на каждом шагу. Ее скрывали , за нее презирали. Поэтому несложно было заключить, что эта среда с одной стороны криминогенная, а с другой — ее представители легко могут стать жертвами.
Впрочем и гомофобия , по большому счету, скрывалась. В польском языке тогда еще не использовалось нейтральное слово «гей» — зато были в ходу определения презрительные и грубые: «пидор», «гомик». Однако они звучали только в частных разговорах. СМИ никак не касались тем, связанных с гомосексуальностью. Публично о ней скорее молчали, нежели осуждали ее.
В 80-е годы от гомосексуальности еще пробовали лечить , например, при помощи конверсионной терапии. «Пациента» били током, показывая ему гомосексуальную порнографию, а при просмотре гетеросексуальной порнографии уговаривали мастурбировать. Этот контекст важен, чтобы читатель не подумал, что именно у милиции были какие-то особенные предрассудки в отношении гомосексуалов.
В годы , когда проходила акция «Гиацинт», я был знаком с несколькими молодыми гомосексуалами — хотя о самой акции не слышал. С перспективы сегодняшнего дня очевидно, что одной из важнейших их проблем было то, что они были вынуждены скрываться. Никому и в голову не приходило делать каминг-аут. Иногда геи даже искали женщин, которые на людях изображали их партнерок — ведь одинокий мужчина зрелого возраста вызывал подозрения.
Неудавшееся сопротивление
Считалось , что решение о проведении акции принял министр внутренних дел Чеслав Кищак, правая рука генерала Войцеха Ярузельского. Но в действительности приказ подписал не Кищак. Операцию «Гиацинт» утвердил генерал бригады Зенон Тшчиньский , заместитель главного коменданта гражданской милиции. Этот человек выделялся на фоне других руководителей милиции тем, что имел степень кандидата юридических наук.
В некотором смысле история «Гиацинта» — и , если брать шире, автократичного отношения власти к гражданам — не закончилась с падением правительства коммунистов. Активисты движения ЛГБТ обратились в Институт национальной памяти (IPN) с просьбой привлечь к ответственности людей , проводивших операцию «Гиацинт». В 2008 году IPN сделал шокирующее заявление, согласно которому «Гиацинт» носил превентивный характер, служил предотвращению преступности и борьбе с ней. По мнению IPN, снятие отпечатков пальцев и сбор других личных данных «потенциальных жертв преступлений» не было нарушением закона.
Список гомосексуалов — это что-то вроде реестра блондинов или любителей поэзии. С современной точки зрения — идея совершенно возмутительная. Сегодня можно было бы , например, создать реестр пожилых людей, с трудом пользующихся интернетом: именно они чаще всего становятся жертвами мошенников, вымогающих деньги от имени внуков. Но, к счастью, никому не приходит в голову регистрировать людей, чтобы таким образом защитить их от преступников.
ПНР пробовала быть системой тотального контроля. Там , где есть террор, есть и сопротивление, которое в Польше совпало с приходом к власти «Солидарности» , в связи с чем это сопротивление не прозвучало громко и затерялось в тени больших перемен. Несколько человек, которые боролись за права гомосексуалов, не смогли в этой ситуации (а может отчасти также из-за недостатка сил или воображения) зажечь идеями перемен все общество. Кроме того, смена власти в Польше была не либеральная, а консервативная — это было обновление моральных принципов, усиление связи папской тиары и короны.
Об акции «Гиацинт» написано несколько книг и сняты фильмы. Но , по сути дела о ней забыли.
Во времена ПНР повседневные преследования меркли на фоне политических репрессий. Жертвой режима считался деятель подпольной «Солидарности» , который скрывался от службы безопасности после введения военного положения. А гомосексуал , пусть даже его ни за что таскают по отделениям? «Это же просто гомик», — сказало бы, наверное, большинство поляков в то время. А многие, увы, и сейчас.
Перевод Валентины Чубаровой
