«Напиши о польском молодежном сленге , у тебя же дети-подростки!» — предложили мне в редакции. Это , конечно, правда, только дети предпочитают не использовать сленг в разговорах с родителями, а говорят на нем в своей среде, утверждая таким образом собственную языковую свободу, обозначая свою поколенческую автономию, отгораживаясь дискурсивной стеной от навязчивых «бумеров». Впрочем, те так легко не сдаются — подслушивают эту потаенную речь и даже пытаются ей овладеть.
Как было когда-то: kit и git
Даже если выделить в бездонном океане сленга лишь его молодежную разновидность и сосредоточиться на новейших ее проявлениях , стоит хотя бы коротко очертить более ранний и широкий контекст. Еще в Средневековье похожие функции выполнял цеховой жаргон ремесленников, преступное арго или язык странствующих клириков и студентов. А уже в первой половине XX века в Польше и не только полноценно функционировали ярко выраженные, герметичные городские диалекты, в создании которых не последнюю роль сыграл преступный элемент. Специфический городской жаргон сформировался, например, в Варшаве, Кракове , Лодзи , Познани, Львове, а «материал», из которого «ковались» новые слова, проникал в него из немецкого, французского, идиша, романи, греческого, украинского, русского и других языков.
Раз уж мы заговорили о Львове , нельзя не упомянуть «Польско-воровской словарь и разговорник» Антония Курки, служившего во львовской полиции в австрийские времена (книга вышла в 1896 году и несколько раз переиздавалась). Конечно, устаревшие значения экзотических слов и словосочетаний (а таких там большинство) сейчас представляют интерес разве что для историков языка, но внимательный взгляд выловит и такие, которые в зафиксированных Куркой значениях функционируют в обиходном языке и сегодня.
Среди таких любопытных словечек — dycha (десятка , банкнота номиналом десять злотых), kimać (спать, дремать), kumać (понимать), gwizdnąć («свистнуть» в значении ‘украсть’), klawy (красивый, замечательный) и даже kiecka (платье).
Наверняка большинство людей , употребляющих сегодня эти словечки, даже не подозревают об их «воровском» происхождении. Полистав словарь, можно прийти к выводу: сленговым словам (или сленговым значениям общеупотребительных слов) уготована разная судьба. Они либо попадают в широкое употребление, переходя в разговорную речь, либо забываются и исчезают.
Полукриминальные элементы межвоенной Польши вроде львовских батяров Львовская субкультура хулиганов сорвиголова, существовавшая с середины XIX до середины XX века. Слово «батяр», по всей видимости, происходит от венг. betyár — ‘разбойник’, ‘авантюрист’. (в Варшаве их коллег называли «антеками» или «андрусами») , которые поведением и речью ярко демонстрировали свою инаковость относительно общепринятых норм, едва ли можно трактовать как носителей молодежной субкультуры: на самом деле в их число входила не только молодежь. Лишь после Второй мировой войны в западном мире, а затем и восточном, набрали силу молодежные субкультурные движения со своими ценностями, вкусами, атрибутами и языком. С тех пор польский язык обогатился новыми словами и значениями, которые действительно можно назвать молодежными. Некоторые из них осели в культуре, другие выветрились, а кое-какие, несмотря на несколько десятков лет стажа, до сих пор употребляются в речи, причем не только старшего поколения.
Например , и сейчас можно услышать, как школу или вообще образовательное учреждение пренебрежительно называют buda (соответственно polibuda — распространенное название политехнического университета), толстенный учебник или книгу — словом cegła. В адрес неотесанного, хамоватого человека, в подтексте — сельского происхождения, до сих пор можно услышать уничижительное burak, czereśniak, wiśnia (что-то вроде русского «деревенщина»). Деньги называют szmal или и более старым словом forsa — это заимствованное из романских языков существительное, которое когда-то означало силу, влиятельность, позже стало употребляться в значении взятки, а уже в 1900 году было зафиксировано авторами «Варшавского» словаря польского языка в значении денег вообще.
В употреблении до сих пор сохранилось сленговое прилагательное , в послевоенной Польше означавшее зажиточного человека — dziany (дословно — вязаный, трикотажный) или nadziany (буквально — начиненный). Выдержало испытание временем и одобрительное определение czad (существительное), czadowy (прилагательное), czadowo (наречие) и соответствующее восклицание, означающее восхищение: Ale czad! К старожилам разговорного стиля относится и слово kit (буквально — оконная замазка) в значении ‘вранье’; соответственно фразеологизм wciskać kit означает то же, что вешать лапшу на уши, тогда как выражение bez kitu с вопросительной интонацией означает «серьезно?», а с утвердительной — служит заверением в истинности сказанных слов.
Среди положительно окрашенных языковых единиц выдержали испытание временем заимствованное из идиша слово одобрения git (вариант: gites) или употребляемое также на западе Украины fest в значениях ‘очень , сильно’ или ‘хороший, прекрасный’.
Все эти слова , повторюсь, сегодня уже не воспринимаются как сленговые: они бытуют как обиходные и могут прозвучать из уст пятнадцатилетних подростков и их сорокалетних родителей. Давайте теперь посмотрим на более молодые слова, облюбованные совсем юными.
Веяния нашего времени: глобализация = тиктокизация
Вполне предсказуемо , в сегодняшнюю глобализированную эпоху польский молодежный сленг в значительной степени копирует распространяемые в тиктоке или других соцсетях модные проявления англоязычного сленгообразования. Похожее явление наблюдается также в других языках. Как следствие, многие элементы словарного запаса молодежи из разных стран похожи, словно близнецы. Судите сами: crush, так же как и краш, — объект любви или романтического увлечения, но также само название этого чувства: mieć crusha na kimś — это, попросту говоря, влюбиться в кого-то. Izi (ополяченная форма прилагательного easy), так же как «изи», употребляется для обозначения легкости, несложности (например, какой-то задачи). Из слов, употребляющихся в положительном смысле, стоит упомянуть о sigma (сигма) — определение, которое в современной культуре означает независимого, уверенного в себе мужчину, но на практике может касаться каждого успешного человека, внушающего уважение. Если же человек обладает способностью без особых усилий очаровывать представителей противоположного пола, это качество называют словом rizz — сокращением английского charisma; соответственно, глагол rizzować означает флиртовать, или, как говорили раньше, ухаживать.
Старый английский поэтический глагол slay (убить , поразить, уничтожить) сегодня означает «делать что-то исключительно хорошо», но не обязательно употребляется как глагол: он может быть восклицанием удовольствия, а еще можно, например, сказать, что что-то wygląda slay — другими словами czadowo, mega, cool, то есть, условно говоря, «отпадно».
Среди распространенных выражений согласия фигурируют , например, rel (производное от английского relatable): мол, ок, твоя правда. Соответственно, производный глагол relować означает ‘соглашаться’.
Еще более короткое заимствование из английского — fr , for real, то есть ‘реально’, употребляемое в подтверждение правдивости сказанного (произносится как фр).
В арсенале отрицательно окрашенных лексем знаток современного английского сленга также заметит в польском словоупотреблении немало знакомых слов: здесь и random (по-польски произносится не рендом , а рандом) — случайный, незнакомый человек, и sus (произносится как сас) — кто-то подозрительный, и delulu — кто-то, кто живет в вымышленном мире, оторванный от реальности. Человека, который не отличается ничем особенным, избегает общения или же характеризуется стереотипным, схематичным поведением, называют сокращением, распространенным среди пользователей компьютерных игр: NPC, что означает non-playable character (может произноситься как энписи, а также энпецет, энпец, энпеце).
Чувство «испанского стыда» , то есть смущения, вызванного чьим-то неадекватным поведением, неловкой ситуацией, теперь называется словом cringe или krindż (то есть кринж), тогда как еще с десяток лет назад для этого вполне хватало существительных obciach или siara. Между тем словообразовательная гибкость польского языка позволяет ему, как и украинскому, дальше осваивать и адаптировать заимствованные слова: соответственно, в оборот вошли прилагательное cringe'owy (ополяченная форма: krindżowy) или глагол krindżować, который в разных контекстах означает чувство дискомфорта у самого говорящего или когда говорящий вызывает такое чувство у кого-то другого. В последнее время для обозначения похожего состояния употребляется также польский глагол mrozi (буквально «морозит»).
Эту изменчивость , вариативность, многозначность, контекстуальность, характерную для сленга в целом можно проследить на примере еще двух слов. Положительно окрашенное essa (с уменьшительно-ласкательной формой essunia) может использоваться как приветствие, прощание, восклицание, выражающее радость, гордость, удовлетворение собой, триумф (с оттенком пренебрежения к противнику); также его употребляют, чтобы отметить, как легко что-то удалось, хорошо закончилось, например, в форме ale essa! Словосочетания mieć essę, być na essie означают, соответственно, состояние покоя, хорошего настроения, расслабленности. Довольно кровожадным кажется слово kys — сокращение от английского kill yourself. Оно не призывает буквально совершить самоубийство, но может употребляться и как способ завершения спора, и как способ агрессивного или шутливого унижения собеседника, и как призыв отцепиться или опомниться.
«Молодежное слово года»: одним словом , XD
Желание даже очень схематично представить молодежный сленг — дело довольно рискованное , учитывая текучесть, динамичность, гетерогенность этого языкового явления. Бывает, какое-то слово или выражение так стремительно приобретает популярность, что начинает наталкиваться среди молодежи на своеобразное сопротивление, воспринимается как навязчивое, банальное, «кринжовое». Такая участь постигла, например, буквенный эмотикон XD (широко открытые глаза и широкая улыбка), который произносится «иксдэ» и означает ряд эмоциональных реакций от удивления до восторга. В 2017 году эта лексема победила в опросе «Молодежное слово года», но сегодня ее можно услышать скорее от учеников младших классов начальной школы. Более того: молодой человек, живущий в ритме тиктоковских трендов, может воспринимать его как устаревшее слово, которое было «на топе» каких-то несколько месяцев назад. Между тем в какой-нибудь другой микросреде, одной из сотен или тысяч, оно таких ассоциаций не вызывает.
Несмотря на эти сложности , Научное издательство PWN при поддержке Варшавского университета в 2016 году взялось за благородное и неблагодарное дело проведения упомянутого выше опроса , ставшего польским аналогом более давней инициативы Jugendwort des Jahres немецкого издательства Langenscheidt. Слова присылают организаторам интернет-пользователи, преимущественно молодежь, а затем проводится онлайн-голосование за какое-то из двадцати слов, отобранных жюри. По замыслу организаторов, молодежное слово года не обязательно должно быть новым, сленговым или чаще всего употребляемым в этом году. На самом деле, учитывая медийную огласку конкурса, именно новые и сленговые слова притягивают к себе больше всего внимания, особенно на фоне связанных с конкурсом споров или даже скандалов (которые, кстати, можно охарактеризовать молодежным словом inba).
В 2020 году жюри объявило , что вообще не будет выносить вердикт, поскольку слова, занявшие первые пять мест в голосовании интернет-пользователей, оказались противоречащими правилам опроса как «вульгарные, оскорбительные, призывающие к нетерпимости или касающиеся конкретных лиц» (среди них оказалась фамилия политика из тогдашней правящей партии). С одной стороны, мы видим заботу о культуре речи молодежи, а с другой — стремление эту речь контролировать в ручном режиме, что прослеживается и позже, ведь в 2023 году организаторы снова исключили из финальной двадцатки одно слово, уже упомянутое kys.
Неоднозначности конкурсу добавляет и то , что к участию в опросе некоторые пользователи, особенно молодые, могут подходить не совсем серьезно, предлагая отдельные слова и голосуя для смеха (молодые поляки сказали бы: dla beki).
Много у кого недоумение вызвало слово , победившее в опросе 2021 года — śpiólkolot, склеенное из сленгового глагола śpiulkać (спать) и морфемы -lot (как в слове samolot).
Слово породили мемы с изображением домашних животных в мягких плюшевых домиках в форме транспортных средств. Употреблялось оно как ласкательно-шуточное название процесса сна или места для сна. После объявления результатов посыпались комментарии в духе: кто вообще употребляет такое слово , а если употребляет, то наверняка это не молодежь, а какие-то миллениалы (в то время люди в возрасте 25+).
Здесь важно отметить , что польское понятие młodzież не совсем тождественно украинскому «молодежь». В Украине возраст молодежи законодательно определен рамками от 14 до 35 лет, зато в Польше młodzież — это практически то же самое, что подростки, тинейджеры. Так вот, с недавних пор организаторы опроса сотрудничают с Обсерваторией языка и культуры молодежи при Университете Яна Кохановского в Кельце , в составе которой действует молодежный совет, проверяющий предложенные слова на предмет их «молодежности». Обсерватория — один из самых достоверных ресурсов, посвященных польской молодежной лексике.
Какие же слова модные , «на топе», иначе говоря trendy, в этом году? Об этом мы узнаем уже через несколько месяцев. Заходите на сайт организаторов , где, кроме всего прочего, можно познакомиться с самыми популярными молодежными словами последних лет.
Перевод с украинского Полины Козеренко
