Люди
«Поляки, к оружию!» Воспоминания участников Варшавского восстания
Участники Варшавского восстания, 1944. Источник: Специальный выпуск варшавского еженедельника «Столица»
Во времена Польской Народной Республики тема Варшавского восстания была под запретом. После 1989 года память о подвиге жителей столицы начала постепенно оживать. В последние 15 лет день начала вооруженной борьбы с нацистами в Варшаве стал одной из самых важных дат в новейшей истории Польши.
Этот звук знаком каждому, кто оказался в Варшаве 1 августа: в память о восстании, которое началось в этот день в 1944 году и продлилось 63 дня, в 17:00 (момент его начала) по всему городу начинают выть сирены. Водители тормозят и выходят из автомобилей, в офисах люди встают из-за столов. Над центральными проспектами веет бело-красный дым фаеров.
Что о городском восстании времен Второй мировой войны вспоминают его участники и свидетели?
«На часах было 17:00. Со стороны Аллеи Независимости по центру улицы побежали молодые люди с бело-красными повязками на руках. Кажется, на голове у них были шлемы, а в руках — оружие. Они бежали и кричали: "Поляки, все к оружию"», — вспоминает жительница Варшавы Тереза Винклер. В августе 44-го ей было 9 лет. Вместе с другими горожанами она пряталась от взрывов в подвалах и погребах: «Стены подвалов специально разрушали, чтобы обеспечить свободный проход между домами. В первые дни августа молодые повстанцы, вооруженные гранатами и пистолетами, проходили через наши подвалы».
В первый день в противостоянии принимало участие более 20 тысяч солдат Армии Крайовой (АК).
«Восстание не могло не начаться, уже было невозможно терпеть немецкий террор, — спустя годы рассказывал ветеран АК Збигнев Гальперин, позывной «Антек». — Наше поколение готовилось к этой битве. Летом 1944 года ничто не могло остановить восстание. Мы хотели драться и мы не боялись. Все, включая моих родителей и брата, были нацелены на борьбу. Тем более, что постоянно продолжались аресты и облавы. За пять лет всем надоела оккупация».
«1 августа я увидел у парней в глазах страх. Они как будто спрашивали: как нам сражаться с немцами, если мы никого раньше не убивали? — так начало восстания вспоминал полковник Казимеж Климчак. — Когда враг появлялся где-то между домами, мы атаковали его с баррикад. Выстрел! Выстрел! Снят. Это был отчаянный порыв великой молодежи. Тот невероятный патриотизм жителей Варшавы просто невозможно описать».
Одним из самых больших достижений первого дня восстания было взятие немецких пищевых складов в районе Жолибож. Благодаря усилиям отдела боевой готовности «А», многим жителям Варшавы удалось спастись от голода. Станислав Януш Сосабовский, позывной «Стасинек», руководил тогда операцией по захвату складов. «Томек и Януш Барщевский стреляют по очереди. Немцы в ответ — из пулеметов, потом отступают за деревья. Стасинек с Костеком шмаляют из томпсонов. Их выстрелы точны. Мы движемся вперед. Есть первые раненые», — рассказывал Чеслав Красневский.
Одной из участниц восстания была 15-летняя Лидия Маркевич-Зенталь. «Вся моя семья находилась в подполье, а я с 1942 года была в харцерстве, там выучилась на санитарку, — вспоминала она спустя годы. — Я принимала участие в тяжелых боях на Воле и в атаке на концентрационный лагерь Генсювка, из которого мы освободили примерно 350 евреев из разных стран Европы. Многие из них вступили в ряды нашего батальона».
«Бабушка, прощаясь со мной, спросила: куда ты идешь, девочка? Я ответила: туда, куда меня вызывают», — так вспоминала 1 августа Ханна Тшецинськая, ставшая во время восстания санитаркой. В первый день противостояния она начала помогать раненым. В Старом городе, где состоялся один из самых кровавых боев, не хватало медиков, и Тшецинськая вместе с коллегами отправилась туда по канализационным каналам.
В первые дни борьбы немцы покинули часть Мокотува, одного из центральных районов города. Это вызвало большую радость у местных жителей, некоторые даже вывешивали польские флаги, а из окон домов можно было услышать национальный гимн Польши.
Но вскоре нацисты перешли в атаку. Офицер контрразведки АК Юлиуш Вильчур-Гажтецкий писал, что новость о каждом отбитом немцами районе вызывала у людей разочарование и страх. Все новые и новые семьи оставались без крыши над головой, в подвалах становилось теснее. Бои продолжались. Продовольственных запасов становилось все меньше. Не было воды и электричества. Солдаты Армии Крайовой замечали растущее недовольство среди местных жителей: «Подземная прогулка с бело-красной повязкой на рукаве и оружием в руках не была приятной. Время от времени мы слышали возгласы: "Бандиты! Сволочи! Злодеи! Что вы сделали с нами?"» — рассказывал Вильчур-Гажтецкий.
В начале октября, после двух месяцев борьбы, поляки капитулировали. Красная армия во время восстания находилась на правом берегу Вислы, не вмешивалась и не оказывала нужной помощи. За это время погибло около 18 тысяч польских солдат. Куда страшнее выглядит цифра потерь среди гражданского населения — от 150 до 200 тысяч. Многие выжившие были отправлены в концентрационные лагеря, вывезены на принудительные работы в Германию. Варшава превратилась в руины.
В польском обществе до сих пор длится дискуссия о целесообразности восстания. Часть поляков считает, что восстание, которое было обречено на поражение и повлекло за собой огромные потери, не стоило начинать. Другие называют случившееся естественным протестом против нацистской оккупации и торжеством патриотизма.
Источники: Muzeum Dulag 121, Radio Zet, Urząd m.st. Warszawy, Westiarki, Onet
24 июля 2019
