Марьяна Буджерин. Источник: Wilson CenterЕвгений Приходько: Время от времени Россия угрожает применить ядерное оружие. Чего нам ожидать?
Марьяна Буджерин: Россия это делает потому , что ее ядерные угрозы отчасти срабатывают. Цель — помешать поддержке Украины. Разыгрывая ядерную карту, Кремль пытается влиять на поставку вооружения для ВСУ. Стратегия Москвы частично срабатывает: Запад долго принимает решения, анализирует, насколько применение того или иного вида оружия может привести к эскалации. Ядерная риторика России не изменится до тех пор, пока будет приносить дивиденды.
ЕП: Какова сейчас вероятность того , что РФ применит ядерное оружие?
МБ: В октябре 2022 года этот риск был самым высоким в истории. Разведка США оценивала такую вероятность в 50 %. По-моему , это даже выше, чем во время Карибского кризиса 1962 года. У России есть все технические возможности применить ядерное оружие, и осенью 2022-го такой сценарий действительно рассматривался.
ЕП: Что ее остановило?
МБ: Нам доподлинно не известно , с каким месседжем Вашингтон обратился к Москве, давая понять, что этого лучше не делать. Может быть, они пригрозили участием армии США или всего НАТО в конвенционной войне на стороне Украины. И Путину, чья армия переживала нехватку ресурсов и была растянута по всей линии фронта, это точно не понравилось. Вероятно, вмешались и партнеры РФ, таких как Китай и Индия. Они дали понять, что это красная линия, которую лучше не переходить.
Другой момент — использование ядерного оружия на поле боя не поможет России достичь своих целей. На украинской стороне нет таких укрепсооружений , которые СССР когда-то планировал разбивать с помощью тактического ядерного оружия. Нет такой концентрации сил — они растянуты вдоль линии фронта на тысячи километров, и на самом деле украинские и российские войска находятся очень близко друг к другу.
ЕП: Так какой сценарий наиболее вероятный?
МБ: Ударить ядерным оружием по украинскому городу. Не случайно в сентябре 2022 года , когда РФ объявила о присоединении аннексированных украинских территорий, Путин вспомнил о Хиросиме и Нагасаки. Собственно, подобный сценарий — удар по украинскому городу — наиболее вероятен для Кремля, ведь тогда цель оправдывает такой радикальный шаг. К примеру, это может быть удар по Виннице или символически первый удар по Кривому Рогу, а затем Москва выдвинет ультиматум: или вы поднимете белый флаг, или следующим будет Киев.
ЕП: Запад готов к такому сценарию?
МБ: К такому сценарию никто не готов. Если Запад четко не расставит акценты и не донесет до российского руководства мысль о негативных последствиях , которые может повлечь за собой применение ядерного оружия, ядерное сдерживание может не сработать. Запад не ставит условий, которые отбили бы у Путина желание применить ядерное оружие.
С другой стороны , если США будут повышать ставки, им придется действовать и стать настоящей стороной конфликта. Тогда впервые в истории развернется широкомасштабная конвенционная война между двумя ядерными супердержавами. Такого еще не было. Риски ядерной войны станут максимальными. Ранее повышение ставок Западом было сопряжено с меньшими рисками, чем теперь, когда война уже идет. США, с одной стороны, не хотят вмешиваться, а с другой — стремятся предотвратить применение ядерного оружия. Остался выбор между плохим и очень плохим сценарием.
ЕП: Можно сказать , что ядерное сдерживание уже не работает?
МБ: Сдерживание работает в отношении ядерных государств и государств под так называемым ядерным зонтиком. Украина же , у которой нет собственного ядерного оружия и которая не состоит в союзе с ядерными государствами, не защищена системой сдерживания. Поэтому неудивительно, что конвенционная война происходит на территории Украины, а не стран-членов НАТО. Россия действует осторожно, чтобы ничего не залетало в Румынию или Польшу, при этом именно через них идет вооружение для Украины, на их территории есть склады этого оружия — легитимные военные цели для РФ.
ЕП: Однако российские ракеты и дроны залетают и в Польшу , и в Румынию.
МБ: Это единичные инциденты , связанные с неточностью российского оружия или с тем, что Россия прощупывает границы дозволенного. Соответственно, система ядерного сдерживания работает. Идет третий год большой войны, и она продолжается на той территории, на которой началась, и между теми же двумя сторонами, что и с самого начала. Территориально она не распространилась на другие страны. Возможно, Молдова будет следующей, ведь на нее тоже не распространяется ядерное сдерживание. Только если РФ пойдет на военное обострение ситуации с Польшей или Эстонией, это будет означать, что система ядерного сдерживания не сработала.
ЕП: Насколько ядерный риск угрожает Польше? Российские пропагандисты призывают ударить по Варшаве. В интервью американскому «журналисту» Такеру Карлсону Путин , кроме Украины, чаще всего упоминал именно Польшу.
МБ: Из всех союзников НАТО Польша под самым большим риском. Но при этом его не сравнить с угрозой Украине , ведь для России это открытая мишень. Польша — член НАТО , на нее распространяется ядерное и конвенционное сдерживание союзников альянса. И что немаловажно, в этом контексте Вашингтон не декларирует, что первым не использует ядерное оружие — это делается ради защиты союзников. Труднее всего в этой ситуации донести до второй стороны, что мы, США, рискнем нашими американскими городами, чтобы защитить Варшаву. Это своеобразный блеф. Вопрос только, поверят ли в это россияне и верят ли в это сами американцы.
ЕП: Насколько важен белорусский фактор? Россия заявила о размещении ядерного оружия в Беларуси.
МБ: У России достаточно дальнобойного вооружения. Насколько мне известно , РФ действительно завезла в Беларусь боеголовки (там для них построили соответствующие склады) и носители ядерного оружия. По-моему, это сугубо политический шаг Путина в ответ на размещение американского ядерного оружия в Европе. В плане военной целесообразности или баланса сил размещение ядерного оружия в Беларуси ничего не меняет.
ЕП: Могут ли США в ответ разместить ядерное оружие в Польше?
МБ: Это маловероятно и с технической , и с политической точки зрения. Технически пришлось бы реформировать НАТО, создать новые системы командования и согласования. При этом оружие и так оставалось бы под контролем американцев. Ядерные государства не имеют права передавать контроль над ядерным оружием третьим сторонам.
В политическом контексте Запад , наоборот, пытается снизить ставки и угрозы применения ядерного оружия, пытается не отвечать на российские ядерные сигналы. Единственное значение, которое приобрело бы размещение ядерного оружия в Польше, — символическое, чтобы заверить союзническое государство, что США будет его защищать.
ЕП: Политическая ситуация в США нестабильна. В Европе уже сомневаются , вмешается ли Вашингтон в случае нападения России на страны НАТО. Возможно, мы нуждаемся в таких символических жестах?
МБ: Размещение ядерного оружия никак не повлияет на тот факт , что с приходом к власти кого-то вроде Дональда Трампа США кардинально сократят свои обязательства перед союзниками. Не думаю, что Америка выйдет из НАТО, но вероятен сценарий, при котором она будет молча наблюдать и не станет реагировать на российскую агрессию против стран альянса. Когда лидирующее положение США ослабнет или Америка на некоторое время его потеряет, оно может перейти к триумвирату Великобритании, Германии и Франции. Париж уже делает соответствующие заявления. У Франции всегда были претензии на лидерство в Европе.
ЕП: А если победит Байден?
МБ: Так или иначе , обструкционизм в Конгрессе будет продолжаться. Хотя после выборов вопрос о помощи Украине потеряет остроту, большинство конгрессменов продолжат ее поддерживать. И Джо Байден продолжит поддерживать Украину, однако важно понимать, что это человек, закаленный Холодной войной. Тогда угроза ядерного конфликта между двумя государствами была постоянной частью политического дискурса, и Байден все еще осознает эту угрозу.
Чрезмерная осторожность Байдена по отношению к Украине обусловлена понятиями , усвоенными во время Холодной войны. Его «будем помогать столько, сколько потребуется» не потеряет актуальности, однако он никогда не заявлял, что Штаты будут оказывать такую поддержку, какая действительно нужна. То есть мы и дальше будем получать то или иное вооружение только после длительных переговоров. Я не вижу вариантов, при которых Байден возьмет на себя инициативу в этой войне.
ЕП: Есть ли сегодня у Украины потенциал создать ядерное оружие?
МБ: Этот потенциал значительно меньше , чем 30 лет назад. Во-первых, нет соответствующего количества специалистов. Да, это технология 1940-х годов, научиться всему можно, но необходимо время. Если такие не слишком индустриально развитые страны, как Пакистан и Северная Корея, создали ядерное оружие, то и Украина может. Но это повлечет за собой международные политические последствия и, повторю, займет больше времени.
ЕП: Сколько?
МБ: Зависит от сопротивления других государств и организаций. Украина как неядерное государство находится под гарантиями МАГАТЭ , Международное агентство по атомной энергии которое присылает свои миссии , чтобы убедиться, что ядерные материалы используются в мирных целях и не отводятся на военные нужды. Украине пришлось бы либо выходить из договора о нераспространении ядерного оружия, либо не допускать миссии МАГАТЭ на свои объекты.
Кроме того , потребовалось бы строить комплексы для обогащения урана и производства ядерного топлива, которого в Украине нет, и это самая сложная задача. Такие комплексы не скроешь, их не построишь под землей, они будут на виду у всего мира. Какая последует реакция? В нынешней ситуации мне сложно представить такой сценарий. Во-первых, где найти на это деньги? А во-вторых: трудно представить, чтобы Киев инвестировал средства в ядерное, а не конвенционное оружие, которого нам сейчас так не хватает.
ЕП: Украина могла бы разыграть ядерную карту , чтобы заставить Запад более активно ее поддерживать и предоставлять вооружение? Мол, помогайте нам, иначе мы создадим ядерное оружие.
МБ: Украина пыталась это сделать. Президент Владимир Зеленский на Мюнхенской конференции накануне полномасштабного вторжения заявлял , что Украина пересмотрит пакет договоренностей 1994 года, намекая на разработку ядерной программы. Дипломат Андрей Мельник, который некоторое время был послом в Германии, говорил: или гарантии, или мы пересмотрим безъядерный статус. Но такие месседжи надо чем-то подкреплять.
У Запада , от которого Украина сегодня очень сильно зависит, есть свои рычаги воздействия. Существует высокий риск того, что для стран, которые еще колеблются или недостаточно активно помогают, использование Украиной ядерной карты стало бы дополнительным аргументом, почему не стоит поддерживать Киев, — мол, украинцы нарушают международный режим нераспространения ядерного оружия.
ЕП: Израиль , например, не является стороной договора о нераспространении ядерного оружия, и для Запада это не проблема. Может быть, Украина тоже могла бы выйти из этого соглашения без дальнейших политических последствий?
МБ: Пример Израиля — исключение. Они начали свою ядерную программу до вступления договора в силу , еще в начале 60-х, и не присоединились к соглашению. При этом Израиль не заявлял, что он ядерное государство, но и не отказывается от этого. Отдельный вопрос — насколько это оружие сейчас помогает Израилю? Ведь ядерное оружие не может предотвратить никакого конфликта, что мы, собственно, и видим.
Приближенные к Украине примеры — Пакистан и Индия , которые в свое время не присоединились к договору и начали разрабатывать ядерное оружие. Западу это не понравилось, на них наложили определенные санкции, и все же эти государства сегодня никто не считает преступными. Американцы на них надавили, точно так же, как и на Украину. Одним из механизмов такого давления стала критически важная для США конференция 1995 года стран-участниц договора о нераспространении ядерного оружия. Американцы настаивали на том, чтобы сделать договор бессрочным (ранее его продлевали на каждые последующие пять лет). Давление на Индию и Пакистан, в отличие от Украины, не принесло результатов и эти страны объявили свой ядерный статус в 1998 году. Киев присоединился к договору в 1994-м, и его, все же, сделали бессрочным.
ЕП: Сегодня часто можно услышать , что, если бы у Украины было ядерное оружие, то агрессии России не произошло бы. Киев рассматривал сценарий не отдавать оружие?
МБ: Такого сценария не существовало , поскольку у Киева не было собственной ядерной программы. У боеголовок, которыми мы располагали, был срок годности. Пришлось бы налаживать полный цикл производства ядерного оружия, что потребовало бы крупных инвестиций. Кроме того, было бы довольно трудно предотвратить саботаж со стороны Москвы, для которой после распада Советского Союза все украинские процессы были очень прозрачны.
Наиболее реальный сценарий — Украина отдает имеющееся оружие (что в конце концов и произошло) , но не присоединяется к договору о нераспространении, как Индия и Пакистан. Тогда Киев всегда имел бы открытые опции и мог бы использовать их как рычаг — если не будет нормальных гарантий безопасности, мы имеем право работать над ядерным оружием. Сегодня единственная страна, вышедшая из договора о нераспространении, — Северная Корея.
ЕП: После оккупации Крыма и агрессии на Донбассе , а особенно после начала полномасштабного вторжения мы увидели абсолютную неэффективность международных организаций, например ООН. Как вы оцениваете деятельность МАГАТЭ?
МБ: Поскольку это межгосударственная организация , она представляет как Россию, так и Иран и Пакистан. Соответственно, генеральный директор Рафаэль Гросси представляет и США, и РФ, и Украину, и Беларусь. На одной из конференций он сказал, что должен быть гендиректором для всех.
Однако МАГАТЭ , как и другие международные организации, не было готово к тому, что одна из его стран-учредительниц окажется злостным нарушителем. То, что россияне (и военные, и гражданские) сделали с Запорожской АЭС , не укладывается ни в какие рамки ядерной безопасности. Нет осталось ни одного правила ядерной безопасности, которое Россия не нарушила бы. И это страна, торгующая ядерными реакторами по миру.
ЕП: Какие нарушения правил ядерной безопасности со стороны РФ — самые вопиющие?
МБ: Во-первых , использование военной силы против атомного объекта. Никто никогда не думал, что такое вообще возможно: что на ядерный объект придут военные страны-члена МАГАТЭ, откроют огонь из танков на площадке АЭС, превратят ее в военную базу, а помогать им будут работники «Росатома», которые, зная все правила, грубо их нарушат.
Например , существует предписание: на каждом энергоблоке на щите управления активной зоной реактора должны находиться по крайней мере трое атомных операторов, имеющих специальные лицензии. Если хотя бы один куда-то выходит, двое других не имеют права покидать свое место. Сейчас на некоторых энергоблоках нет ни одного лицензированного сотрудника. Когда миссия МАГАТЭ прибывает на щиты управления энергоблоков, россияне просто переодевают неизвестных людей в форму ЗАЭС, мол, вот вам три работника. МАГАТЭ не проверяет их лицензии.
Чтобы спровоцировать аварию на атомной станции , достаточно повредить узлы арматуры в системе охлаждения. Станцию заняли люди, которым плевать на этот объект. Теперь она не работает, и ее не перезапустишь без Каховского водохранилища. Словом, россияне уничтожили крупнейшую в мире атомную электростанцию и постоянно создают условия ядерных рисков.
ЕП: Сколько лет понадобится для восстановления станции в Энергодаре?
МБ: Существует риск , что россияне повредят и разграбят станцию настолько, что ее уже не восстановишь. Никогда.
ЕП: В Украине вы общались с работниками Запорожской АЭС , выехавшими из-под оккупации. Что они говорили?
МБ: Россияне подошли к станции еще 27 февраля , но на саму АЭС не заходили. Сотрудники АЭС приезжали на переговоры, они даже распечатали для оккупантов Женевскую конвенцию. Так продолжалось до 3 марта, только тогда после обеда россияне зашли на объект. После этого началось преследование персонала ЗАЭС, в частности тех, кого подозревали в проукраинской позиции. По предварительным данным, около полутора тысяч работников ЗАЭС попали в российские застенки в Энергодаре и подвергались бесчеловечным пыткам.
ЕП: Почему россияне медлили с 27 февраля по 3 марта?
МБ: Есть подозрение , что они ждали, когда другая колонна их техники дойдет до Южноукраинской АЭС, чтобы одновременно зайти на две атомные станции. Поэтому битва за Вознесенск, расположенный в 30 километрах от Южноукраинской АЭС, была не менее ключевой в этой войне, чем битва за Гостомель. Если бы россияне прошли до Южноукраинска , они положили бы все реакторы на обеих станциях. Легла бы вся энергосистема Украины. Это был бы конец. Война была бы проиграна.
ЕП: Сейчас россияне активно атакуют украинскую энергетическую инфраструктуру.
МБ: Если их намерения осуществятся и энергосистема не выдержит и не будет подлежать восстановлению , энергоблоки окажутся отрезанными от внешнего питания. Тогда ядерная угроза существенно возрастет. На дизельных генераторах долго не протянешь. Зимой 2022-2023 годов Россия пыталась заморозить Украину. Теперь она бьет по генерирующей мощности и хочет полностью положить энергосистему. Если это удастся — пропадет электроэнергия и, соответственно, связь, то есть захватчики хотят достичь того же, что и в случае оккупации атомных станций. Работники «Укренерго» — настоящие герои: в частности, благодаря их труду Украина держится. Ведь в ядерной безопасности наиболее серьезную угрозу представляет, собственно, блэкаут.
Перевод с украинского Марии Шагури
