В опубликованной 17 ноября 1918 года статье «Средостение» Сталин писал о «карликовых национальных правительствах, оказавшихся между двух костров революции Востока и Запада». Он подразумевал правительства только что получивших независимость стран Центральной Европы, отделяющих социалистическую Россию от западноевропейских коммунистов, в частности — Беларуси, Литвы, Польши, Украины. По мнению автора, они намеревались «потушить общий революционный пожар в Европе», а потому оное средостение между революционным Западом и социалистической Россией должно было быть, по его выражению, сметено. Большевистская верхушка России разделяла эту точку зрения. Так, Троцкий, выступая в день выхода статьи перед отрядами Красной армии в Воронеже, говорил о необходимости советизации Польши, Украины и Финляндии и объединения их с будущей советской Германией. Итак, спустя ровно неделю после обретения Польшей независимости и Троцкий, и Сталин в один голос призывали принести польск ую государственность в жертву на алтаре мировой революции. Обострение отношений между Польшей и большевиками достигло своего пика в 1919 году и переросло в вооруженный конфликт.
Опасно воевать с поляками
В 1920 году, во время Советско-польской войны, Иосиф Сталин входил в состав Революционного военного совета Юго-западного фронта, перед которым стояла цель захватить Львов, находившийся тогда в составе Польши. 19 июля главнокомандующий Красной армией Сергей Каменев подписал директиву, содержавшую приказ войскам Западного фронта под командованием Михаила Тухачевского развивать наступление на Варшаву и нанести решающий удар по Войску Польскому. С этой целью Каменев распорядился передать две армии Юго-западного фронта (12-ю и знаменитую Конармию Семена Буденного) в состав Западного фронта. Сталин, поставивший в приоритет захват Львова, тянул с выполнением приказа и подчинился только тогда, когда было уже поздно. Отряды Тухачевского потерпели поражение под Варшавой.
Ответственность за проигрыш в войне Лев Троцкий возложил на Сталина, обвинив его в умышленном саботаже приказов из политических амбиций и личной неприязни к командиру Западного фронта. Сталин же настаивал на том, что приказы были получены им слишком поздно. По мнению некоторых историков — как польских, так и российских, — сталинский интерес к Львову был связан с тем, что город должен был стать воротами на юг Европы, первым этапом на пути к мировой революции.
После смерти генсека точка зрения Троцкого получила популярность среди советских историков и писателей, особенно в эпоху оттепели и перестройки. Примечательно, что, по утверждению самого авторитетного современного исследователя эпохи сталинизма Олега Хлевнюка, вряд ли отказ политкомиссара Юго-западного фронта помогать Тухачевскому сыграл ключевую роль в победе поляков под Варшавой.
В путинской России Сталин оценивается как властями, так и обществом все более позитивно. Это касается его роли не только в победе 1945 года, но и в Советско-польской войне. Становится популярным мнение, будто Сталин вообще был противником похода на этнические территории Польши, и его гораздо больше интересовала советизация западноукраинских и западнобелорусских земель, а вместо «экспорта революции» он предпочитал строить «социализм в одной, отдельно взятой стране».
В качестве доказательства сторонники этого утверждения цитируют статью Сталина «Новый поход Антанты на Россию», опубликованную 25 мая 1920 года в «Правде». Автор предостерегал:
Тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними, без сомнения, трудно было бы бороться.
Сталин понимал, что польская идентичность в корне отличается от русской. Поэтому уже в 1920 году предлагал Ленину присоединить Польшу не к советской России, а к широкой конфедерации советских государств. Об этом пишет между прочим британский историк Норман Дэвис.
Сталинское предупреждение относительно ведения боев с поляками на их этнической территории (то есть, в понимании большевиков, западнее реки Буг, более менее в границах бывшего Царства Польского в составе Российской империи — территория, на которой преобладало польское население) прозвучало в конце мая 1920 года, то есть в самом начале контрнаступления Красной армии. Когда спустя некоторое время стало очевидно, что шансы советской России на окончательную победу велики, большевистских вождей охватила эйфория. Этот, как впоследствии выяснилось, неоправданный оптимизм разделял и Сталин.
На запрос Ленина о целесообразности заключения перемирия с Польшей он ответил:
Польские армии совершенно разваливаются, поляки переживают развал, от которого они нескоро оправятся. Я думаю, что никогда не был империализм так слаб, как теперь, в момент поражения Польши, и никогда не были мы так сильны, как теперь, поэтому чем тверже будем вести себя, тем лучше будет и для России, и для международной революции.
Таким образом, Сталин считал Польшу уже побежденной. Захват Варшавы, по его мнению, оставался тогда всего лишь вопросом времени. 24 июля 1920 года в телеграмме Ленину он предлагал не останавливаться на захвате Польши, а «поставить вопрос об организации восстания в Италии и в таких еще не окрепших государствах как Венгрия, Чехия (Румынию придется разбить)».
После поражения в войне 1920 года Сталин расценивал Польшу уже как серьезного противника и настаивал на том, чтобы проявлять по отношению к ней максимальную осмотрительность. Когда в начале 30-х годов вспыхнули массовые бунты украинских крестьян против коллективизации, Сталин опасался, что Польша может воспользоваться этой ситуацией.
Борьба с «польскими шпионами»
Если во внешней политике Сталин соблюдал осторожность, то во внутренней мог себе позволить открыто преследовать представителей враждебной нации. В 1937–1938 годах НКВД провел несколько так называемых национальных операций, в том числе — в Польше. Согласно результатам исследований московского «Мемориала», репрессиям подверглись не менее 139 835 человек. 28 744 из них попали в лагеря. К расстрелу было приговорено не менее 111 091 человека. Они погибли, потому что советская власть подозревала их в контактах с польским государством, которое Сталин воспринимал как врага СССР. Некоторые исследователи (Майкл Эллман, Николай Иванов) однако считают, что польская операция НКВД была направлена на экстерминацию польского населения, и следовательно, может квалифицироваться как геноцид.
Во время «Большого террора» Сталин был лично вовлечен в борьбу с «врагами народа», о чем свидетельствуют его эмоциональные заметки на различных документах. Так, на первой странице спецсообщения Николая Ежова о ходе польской операции генсек написал:
Очень хорошо! Копайте и вычищайте и впредь эту польско-шпионскую грязь. Крушите ее в интересах СССР.
Сталин боялся «польских шпионов». На приеме руководящих работников металлургической и угольной промышленности партийным руководством в Кремле 29 октября 1937 года он неожиданно заявил присутствующим:
Я не уверен, что и среди вас, я извиняюсь, есть люди, которые работают при советской власти и там еще застрахованы на западе у какой-либо разведки — японской, немецкой или польской.
Эти слова в официальный отчет о встрече не попали.
Начало Второй мировой
17 сентября 1939 года Советский Союз напал на Польшу, воплотив в жизнь постановления секретного протокола к Договору о ненападении между Германией и СССР, который вошел в историю как пакт Молотова — Риббентропа. Это дало повод говорить о союзе Сталина с Гитлером, поставить знак равенства между диктаторами и возложить на главу Советского Союза часть ответственности за начало Второй мировой войны.
Как известно, современная историческая политика Кремля эти обвинения не признаёт. Началом конфликта нередко называется не нападение Третьего рейха на Польшу, а раздел Чехословакии немцами с позволения стран Запада и при участии Польши. Историки и публицисты подчеркивают, что Варшава первой заключила договор о ненападении с Третьим рейхом, забывая при этом упомянуть, что он не содержал секретного протокола против других стран. Общая позиция такова — войну развязал Запад, договорившись с Гитлером раньше Сталина. Сталин, подписывая документ о разделе Польши, только обеспечил интересы СССР в контексте неизбежной войны в Европе, то есть взял под контроль восточные земли Польши, чтобы получить «стратегическую глубину» и таким образом отделиться от агрессивной Германии.
Как утверждает российский историк Юрий Мельтюхов, Берлин и Москва не заключали союза против Польши, а лишь договорились о возможных будущих сферах влияния «на всякий случай». Это оправдание представляется нелогичным: ведь спустя несколько недель этот «всякий случай» наступил — не случайно, а по воле обеих сторон пакта.
СССР напал на Польшу, когда судьба страны во многом была решена. Красная армия заняла в основном те территории так называемой Западной Украины и Беларуси, которые Польша освободила в ходе войны 1920 года. Сталинская пропаганда представила агрессию как освобождение украинского и белорусского народов от гнета «польских панов». Даже сегодня многие российские историки называют нападение на Польшу освободительным походом Рабоче-крестьянской Красной армии. Кроме того, события сентября 1939 года оцениваются как восстановление справедливости или месть за поражение под Варшавой в ходе Советско-польской войны.
Катынь
Идея мести присутствует также в современной риторике на тему Катынского преступления. Напомним, что 5 марта 1940 года политбюро приняло решение расстрелять тысячи польских офицеров, чиновников, помещиков, фабрикантов, жандармов, а также представителей польской интеллигенции, призванных в армию. Все они находились в лагерях для военнопленных и тюрьмах. В апреле — мае 1940 года были расстреляны 21 857 человек.
Впервые о вскрытии массовых захоронений в Катынском лесу в 1943 году сообщили немцы, которые тогда оккупировали эту территорию. СССР отрицал свою причастность к расстрелу, пытаясь возложить вину на Третий рейх. Советские власти предложили даже рассмотреть Катынь как немецкое преступление в рамках Нюрнбергского процесса, однако, безуспешно. В 1990 году СССР наконец признал вину НКВД.
Выявленные архивные материалы в своей совокупности позволяют сделать вывод о непосредственной ответственности за злодеяния в катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных. Советская сторона, выражая глубокое сожаление в связи с катынской трагедией, заявляет, что она представляет одно из тяжких преступлений сталинизма.
Одновременно Михаил Горбачев приказал найти в архивах доказательства какого-либо польского преступления, чтобы таким образом создать симметрию вины между Польшей и СССР. В ходе этой пропагандистской операции (получившей название «анти-Катынь») советская, а потом российская историческая политика начала продвигать тему красноармейцев, которые умерли в польских лагерях для военнопленных, куда попали во время войны 1920 года. Стороны называют разное количество жертв — от 16 до 80 тысяч. Военнопленные умирали от голода, тяжелых болезней и в результате эпидемий. В отличие от Катынского расстрела, здесь нет никаких доказательств намеренного, спланированного властями уничтожения военнопленных. Однако многие историки, публицисты и политики в России называют гибель красноармейцев геноцидом. При этом лагеря для военнопленных намеренно, вопреки фактам, именуют концентрационными, чтобы вызвать ассоциации с нацизмом.
На официальном уровне Москва не отменила извинений Горбачева. Однако Катынский расстрел все чаще интерпретируется властями как месть Сталина либо за поражение в Советско-польской войне, либо за «геноцид» советских военнопленных. Как иронически заметил в публикации на страницах «Новой газеты» Никита Петров из «Мемориала»: советский диктатор безусловно думал о погибших в 1920 году в Польше, только тремя годами ранее — и заботили его не те, кто погиб, а те, кто имел несчастье возвратиться в СССР из плена. В ходе польской операции НКВД репрессии коснулись всех, на кого пало подозрение в шпионаже в пользу Польши, в том числе и бывших красноармейцев, прошедших через польские лагеря.
Спрашивается, с чего бы это Сталину мстить полякам за попавших в польский плен красноармейцев, когда в 1937-м в СССР добивали тех из них, кто выжил и вернулся?
После нападения гитлеровской Германии на СССР Москве нужна была поддержка Запада. Сталин восстановил дипломатические отношения с находившимся в Лондоне эмигрантским правительством Польши. Из польских военнопленных, которые не погибли в Катыни, сформировалась армия Андерса. Была объявлена амнистия для поляков, которые после 17 сентября 1939 года оказались в советских тюрьмах и лагерях.
Армия Андерса покинула СССР и сражалась с Германией на Западе. Когда стало известно о Катынском расстреле и польский премьер-министр Сикорский согласился на расследование Международного красного креста на месте трагедии, Сталин воспользовался случаем и разорвал дипломатические отношения с правительством Второй Речи Посполитой. Советским властям это было выгодно — они готовились к советизации Польши после освобождения ее территории от немецких оккупантов. Позиция Сталина в отношении Польши осталась неизменной — он не намеревался аннексировать ее в состав СССР в качестве семнадцатой республики: он задумал новую Польшу как формально независимое государство, с польской (с некоторыми идеологическими изменениями) символикой, польским (а не русским) государственным языком. А также с польской армией, которую позволил сформировать из тех, кто не погиб в Катыни и не успел уехать из СССР вместе с Андерсом. Конечно, это была всего лишь видимость независимости. Как армия, так и государство оставались под полным контролем советского руководства.
В начале 1944 года Армия Крайова начала акцию «Буря». Ее целью было освобождение польских территорий от немецкой оккупации до прихода Красной армии. АК в боях с немцами часто сотрудничала с советскими войсками. После общей победы польских партизан, как правило, разоружал и арестовывал НКВД. Несмотря на это, АК решила не менять тактику.
1 августа 1944 года началось восстание в Варшаве. Повстанцы также хотели освободить столицу до прихода советских сил. Красная армия приостановила наступление, не желая помогать своим политическим противникам. Немецкие оккупанты потопили восстание в крови. Олег Хлевнюк отмечает:
Этот трагический эпизод стал причиной острых разногласий между Сталиным и союзниками, которые обвиняли его в намеренном неоказании помощи. Обвинения в немалой степени, хотя вряд ли полностью, были справедливыми. Однако у Сталина была своя правда, и он не собирался уступать. В конце концов, лондонские поляки организовали восстание вовсе не для того, чтобы помочь Сталину, — почему же Сталин должен был помогать им?
На Тегеранской конференции было решено, что Польша потеряет западноукраинские и западнобелорусские земли, захваченные Красной армией в 1939 году. Восточная граница страны была установлена примерно по линии Керзона, то есть по демаркационной линии между Польшей и советской Россией, которую в 1920 году предложила Великобритания. В качестве компенсации Польша получила немецкие земли на западе и на севере. Эти территории когда-то в той или иной форме входили в состав польского государства, поэтому их назвали «возвращенными землями».
После войны главнокомандующим Польской армии стал советский маршал польского происхождения Константин Рокоссовский. По приказу Сталина формировались органы новой, коммунистической власти Польши. В начале Союз польских патриотов, потом Польский комитет национального освобождения и Государственный национальный совет.
США и Великобритания принуждали правительство Второй Речи Посполитой в Лондоне сотрудничать с коммунистами. Часть лондонских поляков согласилась на так называемый компромисс. В Варшаве сформировалось Временное правительство национального единства. В его состав вошли как польские коммунисты, так и некоторые эмиграционные политики. Однако довольно быстро оказалось, что вся власть сосредоточена в руках коммунистов, а над представителями других политических сил нависла угроза репрессий. Не оставалось никаких сомнений — генсек не планировал делиться властью в Польше. Править в Варшаве могли только его марионетки. «Процесс шестнадцати» Судебный процесс над 16 высокопоставленными лидерами польского движения сопротивления, проводившийся советскими властями в Москве в 1945 году. позволил Сталину обезглавить польское подпольное движение, которое препятствовало советизации Польши.
Послевоенная Польша почувствовала, что такое сталинский террор. Летом 1945 года Сталин устроил «малую Катынь», как некоторые историки называют августовскую облаву — военную операцию Красной армии и НКВД, направленную против антикоммунистического подполья. Она проводилась на территории Польши, в ее новых, установленных советским диктатором границах. В результате этой операции без суда было расстреляно по крайней мере 592 человека.
Сегодня, кроме памятника жертвам «малой Катыни», о временах сталинизма напоминает сохранившееся по сей день здание Дворца культуры и науки, одно из самых известных и монументальных строений Варшавы, расположенное в ее центре. «Сталинская высотка» была построена в 1952–1955 годах в качестве подарка СССР польскому народу. Ее первое название — Дворец культуры и науки имени И. В. Сталина. Время от времени звучат предложения снести «подарок».
Сам «красный царь» в Польше был один раз, еще до революции 1917 года. После побега из ссылки в 1912 году Сталин принимал участие в совещании ЦК РСДРП с партийными работниками в Кракове.
Именно из Кракова будущий диктатор написал знаменитое нежное письмо Льву Каменеву, содержащее такие слова:
Целую тебя в нос, по-эскимосски. Черт меня дери. Скучаю без тебя чертовски. Скучаю — клянусь собакой! Не с кем мне, не с кем по душам поболтать, черт тебя задави. Неужели так-таки не переберешься в Краков?
Адресатом был тот самый Каменев, революционер и партийный деятель, которого спустя 24 года расстреляют во время «Большого террора».
