Юлию Бристигер прозвали «Кровавой Луной». Говорят , что в годы сталинизма она с наслаждением пытала заключенных, в особенности — молодых мужчин. Но, как это обычно случается в истории, истина скрыта глубоко под легендой.
Юлия была известна также под именем Луна. Урожденная Прейсс или же Прайс , по мужу — Брюстигер, Бристигер или Брыстигер, иногда с окончанием: Бристигерова либо Брыстигерова. Эта изменчивая идентичность — результат уступок послевоенным реалиям, в которых непривычное для польского уха «ю» в ее фамилии ассоциировалось с Германией либо с аристократическими кругами. Видимо, немалую роль сыграло и скверное образование людей, составлявших официальные документы: отсюда разное написание одной и той же фамилии. Послевоенные чиновники нередко слабо владели письменной речью, а сотрудники милиции и госбезопасности вообще бывали почти неграмотными.
Имена своих родителей Юлия тоже переделала под требования послевоенной Польши: Герман стал Генриком , а Берта — Изабеллой. Они были пусть и ассимилированными, но все же евреями, а новые власти считали, что «плохо» звучащие имена и фамилии укрепляют в поляках миф о «жидокоммуне».
Юлия появилась на свет 25 ноября 1902 года в Стрые , сегодня это Львовская область. Свои юные годы она провела в небольшом городке Ягельница, насчитывавшем три тысячи жителей — поляков, украинцев и евреев. Семья была относительно состоятельной, в доме даже стояло фортепьяно, что для поляков всегда было синонимом высокого уровня жизни. Отец был аптекарем. Хотя родители и зажигали свечи на Хануку, большого значения религии они не придавали. От ужасов Первой мировой войны семья укрылась в Вене.
Юлию выдали замуж за львовского адвоката Хаима Нуту Брюстигера , который был на двенадцать лет старше ее. Это был ее единственный официальный брак. В девятнадцать она родила сына Михала, который в будущем стал известным музыковедом. Юлия рассталась с первым мужем, но не развелась официально; потом овдовела, но сохранила его фамилию. Она сошлась с коммунистом Леоном Гросфельдом, также поляком еврейского происхождения. Брак они не заключали, и после войны Юлия не упоминала о нем в личных анкетах.
Высшее образование она получила во Львове , став доктором исторических наук. В этом отношении она была редким исключением в среде польских коммунистов, как правило, малообразованных.
Свою политическую жизнь Юлия начинала в сионистской скаутской организации «Ха-Шомер» , а в 1931 году вступила в Коммунистическую партию Западной Украины.
Эту ее увлеченность можно объяснить царившей в Галиции страшной нищетой , которой Бристигер не могла не замечать. Однако жестокая действительность бросалась в глаза не только коммунистам, но и социалистам или крестьянским активистам. Отличием коммунистов было их убеждение, будто панацеей от всего зла является кровавая революция, а не демократические реформы.
Юлия Бристигер работала в Международной организации помощи революционерам. Она редактировала и издавала коммунистический еженедельник Przegląd Współczesny , за что впервые угодила под суд. Всего ей довелось сидеть в тюрьме за политическую деятельность трижды, суммарно больше трех лет.
Последний тюремный срок , возможно, спас Бристигер жизнь. В 1938 году Иосиф Сталин распустил Коммунистическую партию Польши. Он утверждал, что партией завладела полицейская агентура. Деятелей КПП вызывали в СССР и обычно приговаривали там к смертной казни.
Еще во время большой чистки 1937 года были также ликвидированы многие польские деятели , обучавшиеся в то время в Советском Союзе. Репрессии коснулись и Коммунистической партии Западной Украины, членом которой была Юлия Бристигер.
Парадоксально , но через несколько лет это позволило продвинуться товарищам из более дальних партийных рядов. Послевоенными лидерами польских коммунистов часто становились те, кто во второй половине 30-х годов, в период санации, Санацией (от латинского sanatio — «оздоровление») называют политическую силу, пришедшую к власти после переворота 1926 года, а также наступивший тогда период авторитарного правления. сидели в тюрьмах. Именно заключение спасло их от сталинского безумия.
Во время Второй мировой войны родные Юлии разделили трагическую судьбу большинства польских евреев — были уничтожены немцами. Юлия спаслась , оставшись на территориях, которые с середины сентября 1939 года оккупировал Советский Союз.
Во Львове она стала председателем Международной организации помощи революционерам. В конце 1939 года во Львове появился один из крупнейших послевоенных лидеров польских коммунистов — Владислав Гомулка , тогда еще рядовой партийный деятель. Юлия Бристигер устроила его на работу директором небольшой бумажной фабрики. Говорят, что Гомулка был благодарен ей до конца жизни.
После 22 июня 1941 года она эвакуировалась на восток , добравшись аж до Самарканда. А в 1943 году ее вызвали в Москву, в создаваемый Союз польских патриотов (СПП), во главе которого встала Ванда Василевская. Они были знакомы с 1936 года , когда вместе организовывали во Львове Съезд работников культуры в защиту свободы и мира.
История Союза польских патриотов полна парадоксов. СПП возник после того , как Сталин разорвал отношения с законным польским правительством, находившимся в эмиграции в Лондоне. С этого момента СПП изображал в Советском Союзе представительство поляков, реализуя политику Москвы. Но одновременно он помогал сотням тысяч тех, кого по его решению в 1939-1940 годах депортировали из восточной Польши вглубь СССР. В итоге он дал им возможность вернуться после войны в Польшу.
Ближе к концу войны летом 1944 года , вновь пересеклись пути Юлии Бристигер и Владислава Гомулки — он тогда руководил действовавшей в условиях немецкой оккупации Польской рабочей партией. Именно он убедил Бристигер пойти работать в службу госбезопасности. В 1945 году она стала директором V департамента Министерства общественной безопасности, одного из наиболее «заслуженных» в становлении новой системы.
С этого времени Юлия Бристигер занималась , прежде всего, интеллигенцией и Церковью. Она контролировала расследования в студенческой среди, в частности, в отношении молодых солдат батальона «Зоська» Армии Крайовой, которых безосновательно обвиняли в ведении подпольной деятельности после войны. Принимала она участие и в крупнейших операциях против Церкви — процессе епископа Чеслава Качмарека и интернировании кардинала Стефана Вышиньского.
Юлия стала одним из важнейших лиц в Польше. Ни одна польская женщина не занимала более высокого положения.
Однако преступления , совершенные Юлией Бристигер, не поддаются простому изложению. Сложную правду заменил поверхностный миф о «Кровавой Луне». Во многих современных публикациях она выглядит садисткой, которая с особым, эротическим удовольствием пытала молодых мужчин. Но если вникнуть в эти истории поглубже, то оказывается, что невозможно отыскать ни одного воспоминания, в котором кто-либо достоверно рассказывал о том, как над ним издевалась полковник Юлия Бристигер.
Возможно , что истории о допросах с применением плети и о выдвижном ящике стола, которым сдавливали гениталии — это лишь часть окружавшей Луну черной легенды.
«Кровавая Луна» — это миф , фальсифицирующий правду о сталинизме. Он сводит гэбэшный террор к физическим пыткам. Тем временем, Юлия Бристигер — ее называли также «Королевой госбезопасности» — действовала более утонченным, хотя не менее жестоким образом. Она опиралась на психологию, подвергая пыткам именно психику арестованных. Запугивала репрессиями против членов семьи, искушала привилегиями. Но не била. Понимание этого необыкновенно важно, поскольку демонстрирует, что коммунисты использовали не только прямой террор, но и коварные методы, нацеленные на то, чтобы ломать людей.
При этом совсем не факт , что черную легенду Юлии Бристигер создали ее идейные противники. Возможно, это как раз «заслуга» ближайших сотрудников. Не исключено, что «Кровавую Юлию» слепили коллеги Юлии Бристигер по госбезопасности, мужчины, ощущавшие унижение от своей роли подчиненных. Бристигер доминировала над ними, а в патриархальном мире польских коммунистов это было невыносимо. В период польского сталинизма женщины практически не поднимались на вершины власти. Во время войны исключением из этого правила была Ванда Василевская, а после войны как раз Юлия Бристигер.
К образу Бристигер приклеилась еще и легенда о распутной женщине , то и дело менявшей партнеров и даже жившей с несколькими одновременно. Она якобы спала с Болеславом Берутом, главным лицом сталинской Польши, а также с Якубом Берманом, контролировавшим госбезопасность. Такие истории рассказывал один из польских гэбэшников Юзеф Святло, бежавший на Запад после смерти Сталина — его шокирующие воспоминания транслировались из Западной Германии польским отделом радиостанции «Свободная Европа». Наряду с информацией о пытках заключенных и о показательных процессах, Юзеф Святло с видимым удовольствием рассказывал о лицемерии и распущенности коммунистических элит. Особенно сильно звучали истории о якобы имевших место эротических приключениях Юлии Бристигер и актрисы Нины Андрич, жены премьера Юзефа Циранкевича.
После перемен 1956 года Юлию Бристигер отстранили от власти. После этого она работала редактором в государственном книжном издательстве. Выпустила и три собственных романа.
Ее так и не привлекли к уголовной ответственности. Якобы потому , что так решил вернувшийся к власти в октябре 1956 года Владислав Гомулка. Но список тех, кого не осудили, очень велик. И в нем немало имен тех, кто не помогал Гомулке — как Юлия Бристигер во Львове — а, скорее, вредил ему.
Юлии Бристигер приписывали и роль раскаявшейся грешницы. Согласно этой легенде , на пенсии она не только посещала приют для слепых в Лясках близ Варшавы — что правда , — но и обрела во время этих визитов веру, прозрела и приняла крещение. Однако это не подтверждено никакими документами.
Итак , в истории Юлии Бристигер больше мифов, нежели фактов. Как будто бы чистая правда была недостаточно страшной.
Перевод Сергея Лукина
