Пример независимости

Вьетнамцы начали появляться в Польше, когда ПНР и Вьетнам были частью одного соцлагеря. В рамках помощи, которую оказывало польское государство, их отправляли учиться в вузах, прежде всего технических, в Гданьск, Лодзь, Варшаву и Катовице. Власти проверяли вьетнамских студентов с точки зрения их политической благонадежности: они не могли быть родом из семей, враждебных системе, и должны были сдать очень сложные экзамены. Предполагалось, что после окончания учебы эти люди вернутся домой, чтобы стать правительственной элитой Северного Вьетнама.

Обложка книги «Да здравствует Нам». Источник: Wydawnictwo Czarne

Так оно во многом и произошло, однако часть выпускников осталась в Польше или вернулась туда после 1989 года. Известны истории, когда, несмотря на запрет и суровые меры, вьетнамцам удавалось перехитрить систему и не вернуться на родину, обзавестись в Польше семьей и вести польско-вьетнамскую жизнь, будучи преследуемыми и ПНРовской, и вьетнамской службами безопасности. Книга «Да здравствует Нам», Julia Hamera, Niech żyje Nam, Wydawnictwo Czarne, 2016. рассказывающая историю Нама (Хай Бюи Нгок), мастера китайских боевых искусств, актера театра, кино и телевидения, приехавшего в конце 1974 года в Польшу, чтобы учиться в Гданьском политехническом университете — один из примеров таких историй, от которых захватывает дух.

Ничто, впрочем, не сравнится с историей любви супругов Вильканович, времен, когда дочь вьетнамского мандарина из капиталистического Южного Вьетнама приехала в Польшу за мужем Стефаном Вилькановичем. Истории Нама, мастера тайчи и ушу, и Тересы Чаай Ти Лай Вильканович — это в миниатюре история о вьетнамцах в Польше, тянущаяся по сей день вот уже полвека.

В разделенном Вьетнаме шла война между севером и югом. Польша была в ней одним из важных союзников коммунистического Северного Вьетнама, который, поддерживаемый Советским Союзом и Китаем, стремился завоевать оставшуюся часть Южного Вьетнама. Война закончилась поражением Сайгона 30 апреля 1975 года. Началось драматичное бегство вьетнамцев и первая в истории страны массовая миграция.

Мир под властью коммунистов означал для бывших жителей Республики южного Вьетнама борьбу за достоинство и выживание. Миллионы узников лагерей перевоспитания, миллионы изгнанных в районы так называемой новой экономики с целью исключения несогласных из общественной жизни. Бегство по морю было очень рискованным, по некоторым подсчетам половина беглецов погибла — одних поглощала стихия, других ловили и затем убивали коммунисты.

После обретения независимости в 1989 году Польша стала привлекательным направлением для многих вьетнамцев, которые слушали рассказы бывших студентов о дружелюбных поляках, жизнерадостных и миролюбивых католиках. Когда поляка избрали Папой Римским, популярность Польши в глазах вьетнамцев еще выросла. В 1980 году Данг Тхай Шон стал первым азиатом, выигравшим Конкурс пианистов имени Шопена, что дополнительно укрепило позиции Польши в глазах все более молодого общества, возродившегося после жестокой войны.

В Польшу потянулись вьетнамцы, в меньшей степени обремененные политическим бэкграундом, чем беглецы с юга, которых приняли западные страны. Там — в США, Франции, Германии — образовались крупнейшие вьетнамские диаспоры.

Вдохновленные польским опытом, вьетнамцы начали издавать независимые газеты. Первопроходцами были студенты Варшавского университета и их старшие коллеги. Они выпускали газеты Phuong Dong («На восток»), Dan Chim Viet («Ключ вьетнамских птиц»), Cau Vong («Радуга») и Ben Viet («Станция Вьет»). Возникли независимые дискуссионные клубы, привлекающие внимание вьетнамских спецслужб. Известны случаи шантажа независимых общественных деятелей и правозащитников вьетнамского происхождения — некоторых из них удалось заставить замолчать. Тема прав человека, политзаключенных во Вьетнаме до сих пор вызывает реакцию вьетнамского посольства. Польская пресса не раз писала о том, как вьетнамские службы используют незаконные методы для борьбы с оппозицией на территории Польши. Посольство Вьетнама также понимает, что постоянные напоминания об оппозиции не идут на пользу режиму. Поэтому огромное внимание уделяется различным пропагандистским мероприятиям, чтобы он не воспринимался как один из самых жестоких режимов в мире. С точки зрения применяемых пыток в отношении независимых активистов, Социалистическая Республика Вьетнам входит в число самых жестоких режимов, наряду с Беларусью и Северной Кореей.

Сегодня независимые редакции вместе со своими лидерами перешли в социальные сети: это самый простой способ достучаться не только до вьетнамцев в Польше, но и во Вьетнаме и во всем мире. В социальных сетях продвигаются знания о Польше, ее истории, правовой системе и повседневной жизни.

От недоверия к симпатии

В 1990-е годы вьетнамцы стали попадать в Польшу преимущественно через так называемую зеленую границу, то есть нелегально. Легальный путь чаще всего заканчивался в Москве. Оттуда, за солидные взятки, сотни людей переправляли в Польшу — этот маршрут занимал несколько дней или недель. Возникла сеть, обслуживающая нелегальную миграцию, со всем спектром наихудших явлений, которые ей сопутствуют. Описание этого периода, длившегося вплоть до XXI века, можно найти в фильме «Ханой — Варшава» Катажины Климкевич.

Из-за шаткого правового положения большинство вьетнамцев, находясь в Польше нелегально, могло рассчитывать только на себя и на неупорядоченность польской миграционной политики. В течение многих лет они активно участвовали в социальной жизни Польши, но вместе с тем оставались невидимы. Были способны на ровном месте оказаться в центре шумихи и при этом в течение короткого времени могли стать в глазах поляков самым спокойным меньшинством.

С одной стороны, Стадион Десятилетия как место торговли дал большинству вьетнамцев возможность выжить и стал стартом для бизнеса, который потом превратился в большие торговые центры под Варшавой, в деревне Вулька-Косовская. С другой стороны, стадионная торговля и связанный с ней образ жизни не раз порождали скандалы, отчасти основанные на реальных историях об агентах посольства Социалистической республики Вьетнам среди вьетнамской диаспоры.

Прекрасный пример этой динамики — расцвет и упадок небольших забегаловок, которые держали вьетнамцы в начале 1990-х и в начале XXI века. Вьетнамские рестораны и бары неоднократно подвергались безжалостным нападкам польской прессы, а их владельцы были не в состоянии защититься от обвинений в том, что они якобы используют продукты неизвестного происхождения. Однако когда поляки полюбили вьетнамские заведения, то встали на их защиту и обвинения прекратились. Польская администрация, а также службы охраны порядка — такие как пограничники и санэпид — начали относиться к вьетнамцам как к законопослушным гражданам, а пресса теперь писала о них как о «порядочных и спокойных людях». После многочисленных усилий активистов и неправительственных организаций в 2003, 2007 и 2012 годах была проведена так называемая аболиция для иностранцев, проживающих в Польше нелегально. Тысячи вьетнамцев смогли выйти из серой зоны. Это имело огромное значение для формирования сегодняшнего общества, укрепило чувство принадлежности и стабильности среди приезжих, в том числе и проживающих в Польше уже много лет.

Вьетнамские заведения в Щецине. Источник: Alfons Åberg / Wikimedia

Важную роль играет и то, что все больше детей из вьетнамских семей ходит в польские школы, а вьетнамские столовые всё меньше напоминают те, с которыми раньше боролись.

Стратегия «путь к сердцу лежит через желудок» оказалась самым эффективным способом завоевать симпатии поляков. Вьетнамская кухня становится все более аутентичной, хотя было время, когда поляки отвергали даже суп фо. Сейчас нэм Рулетики из рисовой бумаги. и фо покорили все города, где живут вьетнамцы. Кухня остается главной визитной карточкой приезжих из Вьетнама и неизменно привлекает внимание поляков, стремящихся экспериментировать со вкусами. Такими блюдами, как бун-ча, Жареная свинина с лапшой. ча-ка, Жареная рыба, маринованная в куркуме. бань ми, Сэндвич из багета. вьетнамцы отвечают на запросы молодого поколения поляков, все больше открытого новому.

Интеграция

Сейчас вьетнамское сообщество помимо торговли и гастрономии развивается также и в других отраслях. Вьетнамцы завоевывают доверие поляков и прежде всего полек, предлагая качественные услуги в бьюти-индустрии.

Вьетнамский салон красоты в Варшаве. Источник: Viet Nails & Lashes / Facebook

В духовной и религиозной сфере жизнь вьетнамцев в Польше не сильно отличается от родной страны. Здесь проводятся богослужения для вьетнамских католиков, изначально — благодаря священникам-вербистам. католическая монашеская конгрегация, занимающаяся в первую очередь миссионерской деятельностью Монахини и священники окормляют и поляков, и польских вьетнамцев, прежде всего в Мрокуве возле Вулька-Косовской и в варшавском районе Жерань. Буддисты же сосредоточены в двух центрах под Варшавой. Их деятельность также отражает положение буддистов в самом Вьетнаме.

То, что вьетнамцы — вторая по численности национальная группа в Польше (их численность составляет порядка 60-80 тысяч), — распространенное, но ошибочное утверждение. Статистика за 2024 год показывает, что вьетнамцев, помимо украинцев и белорусов, могли опередить новые диаспоры — граждане Индии, Филиппин и Непала (об их трудовой активности свидетельствует количество выданных разрешений на работу).

Вьетнамцы на занятиях по польскому языку. Источник: Виктория Полоньская / Fundacja Edukacji Międzykulturowej

Согласно данным Управления по делам иностранцев за 2024 год, в Польше около 12 тысяч вьетнамцев, имеющих постоянный или временный вид на жительство. Польское гражданство получили всего 2 тысячи.

Сейчас молодые вьетнамцы участвуют в самых разных сферах польской общественной жизни и бизнеса. Они голосуют на выборах на правах граждан Польши, второе поколение работает в корпорациях на различных должностях — торговые представители, водители, директора, — студенты трудятся в различных отраслях, от IT до искусства и торговли. В польской армии тоже появились вьетнамские фамилии, хотя это и единичные случаи.

Они открыто говорят о своей идентичности в СМИ и в соцсетях. Не отказываются от традиций, унаследованных из родных домов, от родителей и дедов, поддержание связи с которыми — своего рода обязательство. При этом они открыто пользуются благами демократического общества, уважающего их индивидуальность и инаковость. Они пишут и издают книги на польском языке, красочно рассказывают полякам о кухне и истории страны своих предков.

Какое будущее у вьетнамцев в Польше? Что такое Польша для граждан вьетнамского происхождения? Этот вопрос беспокоит также и поляков. Он ждет своего ответа, поработать над которым должны все. Новое явление (и, возможно, тот самый ответ) — это то, что теперь вьетнамцы не боятся умереть в Польше и за Польшу. И речь не о сиюминутных, ничего не значащих декларациях. Речь о том, что соседство с вьетнамцами — это уже все менее исключительное явление.

Переводчик Валентина Чубарова, редактор Ольга Чехова