По идейной направленности в оппозиционных кругах Польской Народной Республики в 1960-1970-х годах можно было выделить три течения.
Лешек Колаковский , 1971. Источник: ВикипедияПервое из них — это ревизионисты , которые, пользуясь марксистскими критериями и марксистским языком, критиковали официальную идеологию и существующую систему. Они сравнивали идею коммунизма и ее осуществление, защищали свободу слова, особенно для сторонников социализма (расшатывая тем самым основы централизма), требовали политических и экономических реформ, пытались вести диалог с западной левой мыслью. Ревизионизм был интеллектуальным течением, которое находило отражение в общественных и гуманитарных науках (особенно это можно видеть на примере Лешека Колаковского) , а также в литературе, прежде всего в так называемой литературе сведения счетов со сталинизмом.
Внутри ревизионизма было и радикальное крыло , прямо атаковавшее политическую систему (Яцек Куронь и Кароль Модзелевский , осужденные в 1965 году). Характерно, что в результате эволюции взглядов многие ревизионисты выходили из партии (или их из нее исключали), отказываясь от тех или иных элементов марксистской традиции и приближаясь к либеральным концепциям. Символическим завершением этого процесса стала публикация Колаковским (уже в эмиграции) фундаментального труда «Главные течения марксизма» (1976).
Второе течение объединяло часть интеллектуальных кругов , отличавшихся от ревизионистов амбивалентным отношением к марксизму.
Дом на улице Кшивего Кола в Варшаве , где на первом этаже встречались участники одноименного «Клуба кривого колеса» (Klub Krzywego Koła). Источник: ВикипедияКруги эти характеризовались приверженностью интеллигентской традиции защищать независимость мысли и действий , подчеркивать связь польской культуры с западной, а современной — с культурой прошлого, а также решительным несогласием с любыми замкнутыми идеологическими системами. Такая направленность отличала многих вузовских профессоров (например, социологов Станислава и Марию Оссовских), нескольких лидеров ликвидированного в 1962 «Клуба кривого колеса» (Klub Krzywego Koła) — Яна Юзефа Липского, историка Павла Ясеницу, писателей, составлявших окружение Антония Слонимского или входивших в литературный кружок «Европа» (Ежи Анджеевский, Ян Котт, Мечислав Яструн и другие).
Их ближайшими партнерами по различным акциям протеста были ревизионисты , особенно те, что начинали отказываться от элементов коммунистического мышления. Главным полем конфронтации этого течения с режимом был Союз польских писателей. Из этой среды вышли два важнейших коллективных протеста 1960-х: так называемое письмо 34-х (протест писателей и ученых против ужесточения цензуры и против лимитов на бумагу, выделяемую на нужды книгопечатания, направленный премьер-министру Юзефу Циранкевичу 14 марта 1964 года) и протест варшавских писателей против снятия спектакля «Дзяды» со сцены Национального театра и преследования студентов в марте 1968 года.
У третьего течения — движения «Знак» — был официальный статус и организационная структура , в которую входили созданные в 1956 году Клубы католической интеллигенции (Kluby Inteligencji Katolickiej) в Варшаве, Кракове, Вроцлаве и Познани, журналы Tygodnik Powszechny, Znak (Краков) и Więź (Варшава) и даже небольшое представительство в Сейме ПНР. Своей основной задачей движение считало формирование открытого католичества нового типа: интеллектуального, полемизирующего с национализмом, готового к диалогу с неверующими.
Адам Михник. Источник: ВикипедияИные задачи ставила перед собой участвовавшая в оппозиционной деятельности молодежь. Особенно активна была существовавшая в Варшавском университете в 1965–1968 годах группа воспитанников Куроня и Модзелевского , лидером которой был Адам Михник. Эти молодые люди, получившие прозвище «коммандос», оставались в сфере влияния ревизионистской мысли и контактов, но действовали открыто, своими дискуссиями вызывая брожение в студенческой среде. Члены этой группы сыграли решающую роль в подготовке выступления студентов университета в марте 1968, а после этого проходили по нескольким политическим процессам и получили сроки до трех лет.
Плакат спектакля «Дзяды» , 1968. Источник: Национальный театр ПольшиНепосредственной причиной конфликта было снятие спектакля «Дзяды» по поэме Адама Мицкевича в постановке Казимежа Деймека с репертуара Национального театра , которое вызвало протест писателей и организованные «коммандос» студенческие выступления. Репрессии породили порыв солидарности, вылившийся в митинг во дворе Варшавского университета 8 марта 1968 года.
Жестокий разгон этого митинга милицией и многочисленные аресты положили начало движению протеста во многих вузах. Ответом властей на студенческие забастовки и демонстрации стала развернувшаяся в печати и на митингах и опиравшаяся на антисемитские лозунги кампания осуждения «подстрекателей». По всей стране прошли чистки партии , администрации, издательств и вузов, откуда изгоняли евреев и «ревизионистов». Студенческое протестное движение было подавлено, но для многих его участников оно стало опытом, который направил их на путь противостояния системе.
Митинг во дворе Варшавского университета. Март , 1968. Источник: Институт национальной памяти ПольшиВ конце 1960-х годов начала активно действовать радикальная антикоммунистическая группа «Рух» Ruch — «движение» (Анджей Чума , Стефан Несёловский и другие), обращавшаяся к патриотическим традициям национально-освободительного социалистического движения Юзефа Пилсудского и Армии Крайовой.
Члены «Руха» создали конспиративную сеть , начали выпускать подпольные печатные издания, иногда экспроприируя для этих целей печатные машинки и другую технику из госучреждений, а также подготовили операцию по поджогу музея Ленина в Поронине.
Арестованные накануне этой операции лидеры «Руха» были приговорены к срокам до семи лет.
Слабостью оппозиционных групп была малая орбита влияния и чисто интеллигентский , можно сказать, интеллектуальный характер. Связи и компромиссы с властями делали позицию оппозиционеров не всегда ясной для тех, кто слабо ориентировался в ситуации. С другой стороны, антисистемный радикализм (например у «Руха») обрекал оппозицию на маргинализацию, ибо в ПНР крайние позиции не находили понимания: больший интерес вызывали предложения, у которых был шанс воплотиться в жизнь.
Март 1968 года положил конец надеждам на возвращение к демократизации в духе октября 1956-го. Ревизионисты были окончательно изгнаны из партии и по большей части оказались вне русла марксистской мысли. Движение «Знак» лишилось даже видимости влияния на власть. Августовское вторжение в Чехословакию (в составе войск Варшавского договора в нем приняли участие и польские воинские подразделения) развеяло надежды на преобразование социалистического авторитаризма в «социализм с человеческим лицом» в какой бы то ни было стране социалистического лагеря. В Польше эпоха правления Владислава Гомулки завершилась кровавым подавлением рабочих выступлений в городах Балтийского побережья в декабре 1970 года.
Первая половина 1970-х годов характеризовалась угасанием политических и общественных конфликтов , минимальными масштабами сопротивления и отсутствием серьезной оппозиционной деятельности. Оппозиционные группы сосредоточились на внутренней, самообразовательной работе и поисках областей взаимного сближения.
Особое значение имело установление диалога между католиками из «Знака» и бывшими ревизионистами , а также прочими кругами секуляризованной интеллигенции. Толчком к сотрудничеству стала изданная в 1971 году книга историка Богдана Цивиньского «Родословные непокорных», на которую Адам Михник ответил вышедшей в 1977 году в Париже работой «Церковь, левые, диалог». в русском переводе она была издана в Лондоне в 1980 году под названием «Польский диалог: церковь — левые»
Для части критиков системы аксиомой стала мысль , что в случае следующих рабочих волнений оппозиционная интеллигенция должна выступить с декларацией солидарности и требованиями кардинальных перемен.
Среди явлений , которые внимательно изучались оппозиционными кругами, было и движение советских диссидентов, которые занимались открытой организованной деятельностью, публиковали в машинописном виде неподцензурные тексты (самиздат) и нарушали неписаный запрет на контакты с иностранными журналистами, сообщая им о своих начинаниях и о положении в стране.
Массовые выступления оппозиционной интеллигенции были спровоцированы властями ПНР в 1975 году , когда партийное руководство объявило о намерении вписать в Конституцию принцип руководящей роли партии, нерушимого союза с СССР и зависимости гражданских прав от выполнения гражданами их обязанностей. Несколько сот человек подписали письма протеста, в части которых (особенно в так называемом письме 59-ти) выражалось явное несогласие с существующей системой и признание превосходства парламентской демократии. Значение конституционной кампании заключалось в том, что был опровергнут тезис об отсутствии в обществе несогласия с политикой компартии и развернулось серьезное по тем временам движение протеста.
Новая волна оппозиционных выступлений интеллигенции продемонстрировала неприятие заметной ее частью существующего строя , а в протестных текстах 1975–1976 годов были сформулированы, сверх того, и позитивные цели (разумеется, на более или менее отдаленную перспективу): суверенное государство и парламентская демократия.
Для оппозиционной интеллигенции крайне важна была позиция Епископата Польши , который подверг предложенные поправки в Конституцию резкой критике.
Это давало оппозиции моральную поддержку , а в последующие годы способствовало созданию атмосферы взаимного доверия.
Бурные рабочие выступления в июне 1976 года совпали по времени с политическим оживлением в интеллектуальных и студенческих кругах. Благодаря этому удалось быстро организовать помощь репрессированным рабочим и создать (23 сентября того же года) Комитет защиты рабочих (Komitet Obrony Robotników , КОР). Его основали 14 человек — писатели, историки, литературоведы, экономисты, юристы, священники, представлявшие разные идейные традиции и имевшие за плечами оппозиционный опыт разного характера. КОР и его сотрудники делали то, что раньше считалось невозможным, чего система, казалось бы, не могла стерпеть. Он стал первой после войны открыто действующей (были опубликованы список членов, их адреса и телефоны) институцией, организовавшей общественный протест против произвола властей.
Комитет защиты рабочих , 1980. Источник: Центр KARTA Осенью 1976 года вышли первые номера неподцензурных периодических изданий — Komunikat KOR и Biuletyn Informacyjny , а в конце 1976 — начале 1977 года для их печати были впервые использованы ротаторы. О своих целях и текущей деятельности КОР информировал иностранных журналистов. Кроме того, он установил контакты с эмиграцией, а с помощью западных радиостанций обращался к широким кругам общества.
7 мая 1977 года в Кракове было найдено тело активиста КОРа , студента Станислава Пыяса, убитого, вероятнее всего, сотрудниками органов (это преступление до сих пор не раскрыто, а убийцы не найдены). КОР ответил демонстрациями в Кракове, на что власти отреагировали арестом лидеров комитета. Однако это не смогло подавить движение: через несколько недель власти отказались от намерения провести процесс, а в июле объявили амнистию
1977–1980 годы стали периодом развития и оформления начинаний , возникших в первый год деятельности КОРа. В сентябре 1977-го он преобразовался в Комитет общественной самозащиты КОР (Komitet Samoobrony Społecznej KOR, КОС–КОР), поставив перед собой цель бороться с проявлениями бесправия, поддерживать стремление граждан к самоорганизации и защите своих социальных прав, преодолевать монополию власти на информацию.
Одновременно возникли и другие начинания: Студенческие комитеты солидарности (Studenckie Komitety Solidarności) в крупнейших университетских центрах , в 1978 году — первые Комитеты крестьянской самозащиты (Komitety Samoobrony Chłopskiej) и Свободные профсоюзы (Wolne Związki Zawodowe), которые имели особенно большое значение в Гданьске и Катовице.
В октябре 1977-го в Варшаве по старой польской традиции , возникшей еще во времена Российской империи, был организован «летучий университет» — цикл независимых лекций, читавшихся на частных квартирах и призванных пополнить знания студентов о тех аспектах гуманитарных и общественных наук, которые не освещали в вузах, находившихся под партийно-государственным контролем. Координатором нескольких таких лекционных циклов был Анджей Целиньский. В феврале 1978 года 54 человека — ученые-гуманитарии и литераторы — основали Товарищество научных курсов (Towarzystwo Kursów Naukowych, ТНК), которое взяло эти лекции под покровительство и обеспечило для них организационную базу.
Особенно важной сферой деятельности оппозиционных кругов было обеспечение свободного обмена новостями и мнениями. Независимые издательства были не только источником информации и форумом обмена мыслями , но и основным средством интеграции движения, поддержания контактов между его участниками и сочувствующими. Редактирование, печать и распространение печатных изданий стали одной из самых практических форм деятельности, в которую был вовлечен относительно широкий круг людей, выполнявших конкретные текущие задачи. По мере развития движения число наименований журналов росло, их объем увеличивался, а уровень повышался.
В конце 1970-х годов число активных оппозиционеров можно оценить в 1–1 ,5 тысячи человек. Некоторые из них включались в работу лишь время от времени.
До августа 1980 года круг самых активных членов различных комитетов и редакций , постоянных печатников и распространителей неподцензурных изданий насчитывал около 300–500 человек. Основными центрами оппозиционной деятельности и распространения самиздата были крупные города: Варшава, Краков, Вроцлав, Гданьск.
Оппозиционные группировки второй половины 1970-х старались действовать в «теневой зоне» между тем , что запрещено, и тем, что разрешено законодательством. Из этого вытекали открытость их действий и подчеркнутая апелляция к правам, гарантированным Конституцией. Даже крайне радикальная Конфедерация независимой Польши (Konfederacja Polski Niepodległej, КНП), основанная в 1979 году Лешеком Мочульским, заявляла, что действует в рамках закона, который не запрещает создавать политические партии. В то же время, учитывая дезорганизацию, которую могли внести органы госбезопасности, часть деятельности всех оппозиционных движений была тайной — особенно это касалось издательской работы.
В большой мере принципы конспирации соблюдало Движение защиты прав человека и гражданина (Ruch Obrony Praw Człowieka i Obywatela , РОПЧиО) Анджея Чумы и Лешека Мочульского — возникшая в 1976-77 годах организация, продолжавшая довоенные политические традиции пилсудчиков, национал-демократов и христианских демократов. Оно действовало открыто, но при этом создало подпольную внутреннюю структуру. Единственной значительной группировкой того времени, действовавшей исключительно в глубоком подполье, было Польское соглашение во имя независимости (Polskie Porozumienie Niepodległościowe, ППН), которое начиная с мая 1976 года публиковало политические декларации, аналитические статьи о состоянии общественного сознания и т. п. Инициаторами и организаторами деятельности этой подпольной организации были Здислав Найдер, Ян Ольшевский и Анджей Киёвский.
Стратегию действий оппозиции тех лет можно вкратце изложить так: объединять людей вокруг важных для них общественных вопросов и организовать их давление на власть; выступать с самостоятельными , независимыми от властей инициативами (например, издательскими); устанавливать контакты и налаживать сотрудничество между появляющимися островками независимости; как можно более широко объяснять цели и методы оппозиционной деятельности; создавать анклавы свободного общества, куда не простиралась бы власть партии; развивать эти анклавы, которые при наличии собственных целей, иерархии ценностей, лидеров и средств информации должны постепенно разрастаться, ограничивая сферу влияния тоталитарной власти.
Следующим шагом оппозиции должно было стать движение общественной самоорганизации , задачей которой было бы ограничить власть партийного аппарата.
Конкретные действия ставились в зависимость от геополитической ситуации , а также от силы общественного движения. Такую стратегию, наиболее полно изложенную в 1976 году Куронем и Михником, разделяли почти все оппозиционные круги.
Почти все — так как ППН по сути дела не занималось организационной работой , сосредоточив все свое внимание на подготовке и публикации текстов, формирующих политическую мысль, а созданный в 1978 году дискуссионный клуб «Опыт и будущее» диагностировал положение дел в стране и призывал власти к проведению необходимых реформ. При этом ППН подчеркивало свою приверженность идее независимости (не отказываясь от критического изучения национальной традиции), а «Опыт и будущее» — прагматизм и стремление хотя бы к частичным реформам. Оба эти начинания не имели широкой общественной базы, но давали пищу для размышлений всем оппозиционным течениям.
Важным критерием разделения было отношение к традиции и провозглашаемые лозунги. Оппозиционное течение , сосредоточенное вокруг КОС–КОРа, ТНК и ППН, относилось к национальным традициям дифференцированно — к одним положительно, к другим критически. Движение за восстановление исторической памяти старалось действовать, опираясь на демократические, общественные и гражданские ценности, с которыми были тесно связаны требования, касавшиеся национального вопроса (например, раскрыть замалчиваемые властями факты польского прошлого, в том числе сведения о советских преступлениях против Польши, совершенных во время Второй мировой войны). При этом участники движения заботились о том, чтобы восстановление национальной памяти было свободно от националистических тенденций или традиционализма.
В среде РОПЧиО намного острее переживались национальные эмоции , упор делался на национально-освободительные лозунги, особенно антирусского и антисоветского характера, а в качестве положительного примера часто приводилась Вторая Речь Посполитая. В 1979 году КНП прямо обратилась к довоенным традициям, объявив себя продолжательницей дела пилсудчиков. В этих кругах было распространено убеждение, что стимуляция национальных чувств, сильных симпатий и антипатий (последних — особенно к Советскому Союзу) — лучший путь к обретению более широкой общественной базы. Деятели РОПЧиО и КНП проводили патриотические шествия, которые в дни традиционных национальных праздников после торжественных богослужений шли через центр Варшавы.
Из всех оппозиционных группировок только у КОС–КОРа были контакты с противниками системы из других стран. Контакты с советскими диссидентами были нерегулярными и поддерживались главным образом через эмигрантов , хотя один раз (1979) удалось организовать встречу члена КОС–КОРа Збигнева Ромашевского с Андреем Сахаровым. Контакты с чехословацкой «Хартией-77» были более частыми и непосредственными. Летом 1978 на польско-чехословацкой границе прошло несколько встреч наиболее видных деятелей КОС–КОРа и «Хартии-77», в которых участвовал, в частности, Вацлав Гавел. Вскоре после этого Гавел вошел в редакцию КОС–КОРовской «Критики», однако сотрудничество не смогло развиться из-за ареста лидеров «Хартии-77» и суда над ними. КОС–КОР организовал тогда в Польше акции солидарности с арестованными.
Действия властей ПНР по отношению к оппозиции можно определить как политику относительной пассивности.
После 1977 года власти избегали арестов и судов над организаторами оппозиционных структур , но изматывали их задержаниями на 48 часов, обысками, конфискациями полиграфического оборудования и тиражей самиздата, иногда избивали их.
С июля 1977 года до конца июня 1980 года было проведено около двух тысяч задержаний активистов оппозиции и почти 1200 обысков.
Эти действия были попыткой испортить жизнь оппозиционерам , застращать их, ограничить круг их деятельности и отпугнуть их потенциальных помощников. В 1979 году путем массированного давления властям удалось на время прекратить лекционную деятельность Товарищества научных курсов.
Тем не менее политика команды Эдварда Герека по отношению к оппозиции выгодно отличалась от действий других коммунистических режимов. Чаще всего этот относительный либерализм объяснялся углубляющимся экономическим кризисом и экономической зависимостью Польши от Запада. Постоянно нуждавшееся в новых кредитах варшавское правительство опасалось настраивать против себя западную общественность. Кроме того , стремясь сохранить в стране порядок, оно рассчитывало на стабилизирующее влияние Церкви, что исключало более жесткую репрессивную политику.
Отношение оппозиции к властям ПНР было сложным. С одной стороны , власти воспринимались как внешняя сила, как советские уполномоченные, установившие тоталитарную и эгоистичную диктатуру, но с другой — в них видели промежуточную силу между Москвой и обществом, силу, от которой можно чего-то требовать во имя национального и государственного блага, необходимого партнера в осуществлении перемен, даже если такое партнерство должно было сводиться к умению отступать (ибо оппозиция предполагала мирный сценарий перемен, исключавший применение силы). Такая философия нашла отражение в августовских соглашениях 1980 года и в игре с властями в период легального существования «Солидарности» с 17 сентября 1980 года по 13 декабря 1981 года.
Перевод Никиты Кузнецова
«Энциклопедия диссидентства» содержит очерки истории диссидентского движения в Польше и других странах Восточной Европы , биографии избранных деятелей и другой познавательный материал. Заказать книгу можно здесь.
